Русско-японская война 1904–1905 гг. Секретные операции на суше и на море

С первых дней нового 1904 г. активность японцев в Корее продолжала нарастать, все говорило о неумолимо надвигавшейся войне. «Секретно осведомлен, – телеграфировал Павлов 10 (23) января 1904 г., – что вчера ночью японскою миссиею сделана новая решительная, по-видимому, безуспешная попытка угрозами вынудить у императора письменное согласие на признание японского протектората и заключение союзного договора на случай войны с Россией»[851]. В последующие дни, наблюдая за действиями здешних японцев, Павлов окончательно утвердился в мысли, что Япония готовится начать военные действия в Корее в самом ближайшем будущем. 25 января (7 февраля) российский посланник выяснил, что японская эскадра уже получила приказ двигаться в Корею и высадить там десант (что, как мы знаем, полностью соответствовало действительности). Обо всем этом он неоднократно телеграфировал в Порт-Артур и Петербург, но ответа не получал. Молчал и его вице-консул в Фузане, которому было приказано немедленно сообщать обо всех движениях японцев на юге полуострова. Павлов понял, что связь оборвана и японский телеграф в Сеуле его переписку задерживает. Посовещавшись с капитаном 1-го ранга В.Ф. Рудневым, командиром стоявшего в Чемульпо крейсера «Варяг», который находился в распоряжении миссии, он решил переправить казенную корреспонденцию в Порт-Артур морем, на канонерской лодке «Кореец» капитана 2-го ранга Г.П. Беляева. Вот как по горячим следам описывал он дальнейшее: «На следующий день, 26 января в 4 часа пополудни канонерская лодка “Кореец”, получив нашу корреспонденцию, доставленную на нее с одним из казаков вверенной мне миссии, снялась с якоря и пошла по назначению. При выходе из рейда … она встретила входившую в Чемульпо японскую эскадру, состоявшую из шести крейсеров и 8 миноносцев, за которыми шли три больших японских транспорта с войсками. Поравнявшись с японским крейсером “Асама”, на котором был поднят адмиральский флаг

[852], командир “Корейца” вызвал караул для отдания японскому адмиралу обычной воинской почести. Со стороны японцев надлежащего ответа не последовало, а вместо того крейсер “Асама” повернул и стал видимо преследовать нашу лодку. Вслед затем ее окружили миноносцы и сделали три выстрела минами Уайтхэда. Первые две мины прошли в незначительном расстоянии под кормою нашей лодки, а последняя направилась прямо в середину борта, но, очевидно, вследствие неисправности, затонула в расстоянии 4 сажень[853]

от “Корейца”, не причинив ему вреда. Командир “Корейца” капитан 2 ранга Беляев, согласно представленному им мне объяснению, не считал себя вправе открыть огонь в пределах рейда … на котором находились другие иностранные суда[854], а вернулся на место стоянки»

[855].

По-прежнему не ведая, что война уже фактически развязана, капитан Руднев обратился к капитану 1-го ранга Бейли (Bayly), командиру британского крейсера “Talbot”, как к старшему из иностранных морских начальников с просьбой узнать у японских моряков, на каком основании «Кореец» был ими обстрелян. По свидетельству очевидца, «японский адмирал долго отпирался и затем сказал, что сегодня в два часа дня объявлена война (? – Д.П.

) и он хотел утопить “Корейца” минами (то есть без шума) и сказать, что “Кореец” неизвестно от чего взорвался, так как Чемульпо рейд нейтральный, и начни он расстреливать “Корейца”, было бы слышно и тогда иностранцы заявили бы протест»[856].

Японофильская западноевропейская печать со слов официального Токио эпизод с обстрелом кораблями японской эскадры старой (18-летней), небольшой (водоизмещением всего в 1213 т) тихоходной русской канонерской лодки в нейтральных водах описала следующим образом: «8 февраля на пути в Чемульпо японская эскадра, сопровождавшая транспортные суда, встретила русскую канонерскую лодку “Korietz”, выходившую из порта. Лодка “Korietz” заняла наступательную позицию по отношению к японским судам и обстреляла один из японских миноносцев. Последний выпустил две торпеды, но безрезультатно»[857]. Таким образом, “Times”, а за ней и американская печать (“New York Times”) покорно воспроизвели текст официальной реляции, полученной японским послом Хаяси из Токио. В последующих публикациях той же лондонской газеты «наступательная позиция» «Корейца» уступила место мифическому «орудийному залпу» русской канонерки, хотя на самом деле ее команда вплоть до появления второй торпеды, выпущенной в ее направлении, даже не расчехляла своей 37-мм пушки. О том, что именно русский «Кореец» первым открыл огонь по эскадре Уриу, а затем был ею уничтожен, говорилось и в официальном англоязычном альманахе, первый номер которого вышел в Токио в апреле 1904 г.[858]