Русское движение за тридцать лет (1985-2015)

Признается Горячев: «Мне были четко обрисованы две возможные перспективы: дать показания и выйти из кабинета, или отправится в Лефортово, где их даст кто-нибудь на меня. Также мне предлагался „вариант“ Максима Базылева, который „покончил с собой“ на Петровке в СИЗО».

А Тихонов засвидетельствовал, что адвокат Скрипилев способствовал его самооговору, пообещав от лица следствия освободить Евгению Хасис. А перед тем в ходе допроса Шаменков и его подручные «убеждали меня “прекратить упрямиться, чтобы девчонка не мучалась”. Они угрожали поместить мою гражданскую жену в камеру к мужчинам-уголовникам, лицам кавказской национальности, спровоцировав тем самым ее изнасилование».

Трудно утверждать, были ли бы осуществлены угрозы следователей. Зато непреложный факт, что своих обещаний они не сдержали. В этом урок.

2. Вторая причина

— чисто теоретическая ошибка, неправильная стратегия, ложное целеполагание. Поскольку все познается в сравнении, обратимся к примерам.

Помимо ИРА, в мировой истории есть и другие сходные образцы, сразу вспоминающиеся при изучении казуса БОРНа. Это, в первую очередь, Боевая организация эсеров (БОЭ), созданная и возглавленная Герш-Исааком Цуковичем Гершуни и Евно Фишелевичем Азефом[162]. Не приходится сомневаться, что наименование БОРН был присвоено Тихоновым по аналогии с нею. Не случайно в записях Тихонова мы находим выписанную из воспоминаний Веры Фигнер лестную характеристику Гершуни: «Широкий ум, организаторский талант и сильная воля, несомненно, расчищали Гершуни дорогу на верхи партии. Но за этими качествами стояло нечто другое, что сообщало ему великий нравственный авторитет, это был аскетизм физический, духовный… Для него революционное дело было не одно из многих дел в жизни и даже не главное дело — это было единственное его дело».

Именно Гершуни, которого глава политического сыска Сергей Зубатов именовал «художником в деле террора», сформулировал главный принцип: «Боевая организация совершает не только акт самозащиты, но и действует наступательно, внося страх и дезорганизацию в правящие сферы, и стремится довести правительство до сознания невозможности сохранить дальше самодержавный строй».

Сходство есть, казалось бы, но при первом же взгляде бросается в глаза и огромная разница между БО эсеров и БОРНом. Вот самые первые жертвы БОЭ: министр внутренних дел (то есть, главный полицейский всей России) Д.С. Сипягин, а также уфимский губернатор Н.М. Богданович, расстрелявший рабочую демонстрацию. Планировался теракт против обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева и петербургского генерал-губернатора Н.В. Клейгельса. Вскоре БОЭ фактически возглавил Азеф (Гершуни был то в тюрьмах и ссылке, то в эмиграции), и в деятельности организации выделился особый мотив еврейской национальной мести. Были убиты еще один министр внутренних дел, он же шеф жандармов В.К. фон Плеве (его считали организатором кишиневского погрома и виновником роспуска Еврейской независимой рабочей партии) и московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович (брат царя Александра III), ответственные за выселение евреев из второй столицы России, Москвы. И т. д. Служа при этом с 1892 года в тайной полиции, будучи т. н. «агентом-провокатором», Азеф, однако, организовал около 30 удачных покушений и даже готовил теракт против самого царя Николая. Дела помельче он умышленно проваливал, сдавая участников жандармам, зато высшие чины царской администрации (примеров достаточно) не имели пощады.

При такой жизни Азеф, конечно же, постоянно блефовал. Но не блефа ради. И он прекрасно понимал значение, как теперь говорят, пиара. Но не ради пиара. Он, прежде всего, был максимально эффективен. У него была сверхзадача: он готовил революцию. Он убивал. И кого! Охота велась на ведущих проводников царской внутренней политики, террор был направлен против основных опор режима, против главных врагов революции. Это была преступная и кровавая, но в высшей степени осмысленная, целенаправленная работа революционера. Она велась не ради карьеры (хотя Азеф себя не забывал), а ради высшей цели — и вместе с тем ради дела, ради конкретного результата. Врагов общего дела следовало смести с лица земли — только и всего.

В деятельности Горячева, определявшего стратегию БОРНа, мы также видим и блеф, и пиар. Но не видим сверхзадачи. И потому рядом с БОЭ его БОРН выглядит пародией, хоть в убийствах вообще-то мало веселого.

Почему? Ведь субъективно, по мотивам своей деятельности, эти организации во многом схожи. Но объективно террор БОРНа был явно направлен на цели, не соответствующие его изначальному предназначению — быть не только локомотивом для некоей легальной организации, но и реальным инструментом русской революции, русской национально-освободительной борьбы.

Перечитайте лишний раз историю Боевой организации эсеров, представьте себе тот уровень, на котором она свершала свои акты революционного террора, сравните с результатами БОРНа — и вы поймете, как низко опустился Горячев в своих притязаниях.