Русское народничество

«Меня удивил ясный взгляд на быт наших мужиков, на помещичью власть, земскую полицию и управление вообще. Он находит важным элементом, сохранившимся из глубокой древности, общинность, его-то надобно развивать, сообразно требованиям времени etc.; индивидуальное освобождение с землею и без земли он не считает полезным, оно противупоставляет единичную, слабую семью всем страшным притеснениям земской полиции, das Beamtenwesen ist gräßlich in Rußland {чиновничество ужасно в России (нем.).}.

» (13 Мая 1843 Дневник Герцена http://az.lib.ru/g/gercen_a_i/text_0400.shtml )

Эта была защита патриархальной жизни против вмешательства современного государства. Но сущность этой защиты находилась не в аристократии, а в крестьянской общине. И именно это привлекло внимание Герцена, хотя теория  Гакстгаузена и не убедила его. Он размышлял над тем, сможет ли община долго противостоять силе Beamtenwesen (чиновничества). «Состояние общины», - писал он, «зависит от того, что помещик ее богат или беден, служит или не служит, живет в Петербурге или в деревне, управляет сам или приказчиком. Вот это-то и есть жалкая и беспорядочная случайность, подавляющая собою развитие.

» (13 Мая 1843 Дневник Герцена http://az.lib.ru/g/gercen_a_i/text_0400.shtml )

Столкнувшись с идеями  Гакстгаузена, Герцен увидел, что только если община сыграет свою роль в эволюции российского государства и общества, только тогда её возможное сохранение и развитие может быть оправдано. Его защита патриархальности постепенно превратилась в народнический образ будущего русской деревни.

Но этот образ сформируется только после контакта с Западом и поражения революции 1848 года. Перед иммиграцией Герцен главным образом был озабочен противостоянием славянофилам и созданию чувства духовной и политической независимости в противовес миру официоза. Он думал, что всё остальное должно отступить. Противопоставление народа правительству, которое провозгласили славянофилы как часть их философии, было полностью теоретическим, неспособным к активному политическому развитию, вряд ли побудило бы на  глубокое исследование российского прошлого. Это была идеализация происхождения России, основанная на мифах. Это лишь способствовало этнографическим исследованиям, которые сопровождались появлением народничества и которое сыграло такую важную роль в русской культуре,  не создавая даже политического движения. Самым важным свойством российской жизни 40-х годов является появление интеллигенции. Белинский обладал большим авторитетом, потому что он знал как возглавить движение, чьим лозунгом было «западничество».  Герцен тоже, в годы перед самой иммиграцией, со своим «реализмом», научным взглядом и просвещением, выковал политическое сознание своего поколения интеллектуалов, он дал им глубокое чувство независимости перед властями и государством и это составило их настоящий raison d'etre.

В это время Герцен уже утвердился как писатель, под псевдонимом Искандер, псевдоним который он сохранил на всю жизнь. В 1845 году он прекратил писать памфлеты и «письма» на философские темы и начал свою первую важную литературную работу «Кто виноват?», за которой последовали три коротких рассказа и интересный философский conte Сочинение доктора Крупова О душевных болезнях вообще и об эпидемическом развитии оных в особенности.

Эти работы отличаются интеллигентным и тонким (иногда слишком тонким) равновесием между мыслью и чувством. Дискуссии и  автобиографические признания неразрывно связаны. Ясный стиль наполненный поэзией являлся побочным продуктом острого, язвительного ума. Он принял такую литературную форму из-за желания духовной и социальной ясности и из-за необходимости построения новых и более правдивых отношений между собой и другими людьми. В своей автобиографии, написанной уже в зрелом возрасте, он будет менее сдержанным,  а здесь он был более резким.

Белинский, после чтения «Кто виноват?», написал ему восторженное письмо, которое стоит процитировать, потому что оно открывает ту самую неопределенность, в которой выразился критик.