Рымба

– Ранило его, короче. Я видел в прицел. Он замолчал, шайтаны эти обрадовались, расслабились. Думали, всё. Полезли смелее, даже минометчики высунулись, решили поудобнее позицию занять. Одного я… в общем, ликвидировал, второй залег, и всё… Миномет не стреляет – одному-то не с руки и заряжать, и целиться. Я быстрее пополз к Стёпке. Думаю, надо раньше, чем эти… Тут Стёпа снова давай стрелять, прикрыл меня. Теперь уже я обрадовался. Дополз до него, смотрю – тяжело. Давай бинтовать, он говорит: без толку, осколки в животе, в ногах. Я все равно все пакеты смотал на него и промедол весь вколол. Говорю: отдохни. Высовываюсь, гляжу – лезут. Я снова из винтовки – раз! Они залегли, а из автоматов достать меня толком не могут. Я на другую сторону горочки пополз, а тут Степан мне и говорит: «Пригляди, Лёша, за Верой!» «Пригляжу, – говорю, – Стёпа, не волнуйся!» Вижу, он засыпает. Тут я психанул, схватил его пулемет, давай в горячке с горки колотить! Смотрю – побежали. Потом два крокодила, в смысле вертолета, прилетели, обработали там все вокруг и забрали нас. Вот и всё.

– Я ходатайствовал перед командованием о представлении сержанта Рябова к награждению медалью «За отвагу», – добавил Саня Голытьба.

Стоявший в кухне и слушавший этот рассказ участковый Витюша вдруг быстро вышел из дома во двор, подошел к отцу Ионе, который тихо беседовал о чем-то с полицейскими, и взволнованно заговорил:

– Значит так, ребята! И вы, святой отец! Начальством моим и администрацией села мне велено проконтролировать, чтобы после прощания хоронить везли на берег, на сельское кладбище. Да вы в курсе, ребята. Но я решил, пускай меня к чертям собачьим уволят, но, если родители хотят здесь, пусть хоронят здесь! А я лучше контракт подпишу и вместо Стёпы воевать поеду. Я его на четыре года старше, а даже пороха не нюхал. Видели этих, старлея с сержантом? Вот люди! Да они вдвоем весь наш райотдел штурмом возьмут, если им надо будет! А мы?!

– Не горячитесь так, товарищ лейтенант, – вполголоса стал успокаивать его отец Иона, – правильно вы решили. Семья есть у вас? Жена, детишки?

– Нет пока…

– Ну и не огорчайтесь, если даже уволят. Только, думаю, никто вас не уволит, там ведь тоже люди работают…

Утром Манюня прибралась в церкви, а Слива, Волдырь и трое парней, друзей Стёпки, выкопали могилу. Митя с Любой решили похоронить Степана возле деда, Митиного отца. Тот умер уже давно, больше двадцати лет назад, и с тех пор на кладбище никого не поселили. Все старики перебрались в город, к детям, и погост тихонько зарастал мелкими елочками… Митя предложил было землекопам водки и закуски, но все они, как один, отказались.

Отпевать Степана решили после того, как будет вырыта могила. Вырыли ее легко, за два часа. Дерн да песок, ни камней не попалось, ни корней. «Хорошая примета», – вздохнул Волдырь. Оставив ломы и лопаты у земляного холмика, все пятеро пошли в деревню.

– Еще кого-то несет, – вгляделся в озерную гладь дальнозоркий Волдырь. – Из дорогих катерок.

Мощный катер приближался быстро.

– О, да это корешок твой, Игорь-безопасник! – вскоре разглядел Волдырь. – Ждали только его. Прятаться тебе надо, Славик!

– Слушай, Николаич, бери ребят, ступай в дом. – Слива хрустнул костяшками пальцев. – Давно мечтаю пообщаться с ним по старой памяти. Не век же на чердаке сидеть!

– Не надо бы сейчас скандала, друг…

– Не будет, обещаю.

– Гляди.

Волдырь с ребятами вошел во двор и притворил калитку. Берег был пуст, все собрались в доме и во дворе. Слива встал на причале, сунув руки в карманы. Бритое лицо его горело, и ветерок не охлаждал коротко стриженную шишковатую голову.

Катер был из новых, из белого пластика, с рубкой, каютой и палубой. Игорь стоял на носу и показывал рулевому в рубке, куда пристать. Он был в темном костюме, под стать Волдырю, только в костюме другого качества.

– Здорово, Игорёк! – сказал ему Слива.

– Ящер? – Игорь сильно удивился, но не обрадовался. – Ты как здесь?

– На похороны прибыл. А ты?

– Да я, в общем, тоже. Хочу соболезнования выразить. Кто он тебе?

– Он мне племянник и друг. А тебе?

– В общем-то никто…

– Так, может, и не стоит тебе высаживаться? Здесь тебя никто не ждет, Игорь, дружище!

– А ты, дружище Ящер, откуда знаешь? Прими швартовый!

Катер мягко коснулся причала, но Слива не вытащил рук из карманов старых рабочих штанов:

– Хороший у тебя кормщик… Откуда знаю, говоришь? Я уже давненько здесь.

Догадка осенила лицо Игоря:

– Так это ты в розыске?

– Может, и я. Ловко вы там придумали с поджогом и с мотором. Ну да ладно! Не впервой бегать. Давай как старые знакомые поговорим.

– Ну что ж…

– Не хотят они здесь курорта, Игорь. И турбазы не хотят. Они покоя хотят. Тишины. Это их земля. Они всю жизнь так живут, телевизор даже не смотрят. Не надо им никого, они и меня-то приняли, потому что я был один и без сознания. Они тут сына хоронят, а ты курорт…

Катер стало разворачивать бортом к причалу.

– Что там со швартовым, Игорь Олегович? – крикнул рулевой из рубки.

– Погоди!.. – отмахнулся тот. – Я, Андрей, собственно, по этому поводу…