Рысюхин, ну вы и заварили!

— А я о чём? И второй, кто нужен — зампотех. Заместитель по техническому обеспечению. У нас сейчас за дружиной четыре единицы транспорта, будут ещё два пикапа — тягача для буксируемых миномётов, они же — транспорт для расчёта и возимого боезапаса. Будет ШКМ-ка и пара грузовиков. Плюс сами миномёты, картечница, иная сложная техника. Всё это нужно содержать в должном порядке, обслуживать, проводить профилактический и восстановительный ремонт, иметь станочный парк и склад запасных частей — работы человеку хватит. Может быть, конечно, здесь и подпрапорщика хватит, но и ему понадобится заместитель — тот, кто будет следить за надлежащим состоянием стрелкового оружия и вести учёт по складу боеприпасов. Это, как ни крути, старший унтер или даже фельдфебель.

— Тоже согласен. С таким насыщением воинской части техникой мне ещё никогда не доводилось сталкиваться.

— Вот. Как я вижу, за вами остаётся общее командование дружиной, включая контроль всех заместителей, и в бою вы ещё оставляете себе механизированное подразделение, оно же — подвижный резерв, то есть, наши броневики?

— Да, именно так.

— Что ж, если личностные и профессиональные качества господина Вишенкова нас с вами устроят — я охотно подпишу документы на введение новой штатной единицы.

Через двадцать минут мы все пришли к мнению, что на первый взгляд претендент нас устраивает.

— Итак, господин подпоручик, вы приняты, пока, разумеется, на испытательный срок. Подробности вам доведёт Иван Антонович. А «боевым крещением», так сказать, для вас станет поездка во главе сводной команды на смотр, куда мы выезжаем уже в воскресенье.

Я перевёл взгляд на своего воеводу.

— Кстати, о птичках. Мы господину заместителю по строевой успеем форму построить? Хотя бы полевую и парадную, повседневку можно и позже подтянуть.

Старокомельский призадумался, я же не преминул повторить пройденное:

— А вот был бы у вас заместитель по тылу — перебросили бы вопрос ему.

— Полевую точно сделаем, у нас комплекция похожая, мой неиспользованный запасной комплект можно легко переделать. Парадку дружинную — надо господина Шпиннермана трясти на предмет наличия заготовок. Правда, этот жук не признается, только если под пытками.

— Можно мою жену на его супругу напустить. Простимулировать, так сказать, с тыла.

— Можно и так. Но, боюсь, придётся Аркадию Витальевичу своей армейской формой воспользоваться, благо, он вышел в запас «с мундиром».

На этом и разошлись. Пополнение из нижних чинов я увижу в субботу, когда они принесут временную, на срок контракта, присягу на верность роду.

После ужина с моими двумя прелестями, Ульяна снова утащила меня к себе. Там пусть не сразу, но возник разговор в продолжение вчерашнего.

— Я когда домой вернулась, сперва вроде такая успокоенная была, но недолго, стала нервничать, думать себе всякое — а ну, как Маша тебя не уговорит, или ты передумаешь, или родители меня к кому-то другому просватают? В этом случае я твёрдо решила сбежать из дома, если надо — от рода отказаться, но за другого не пойти!

— Бедолага. Если бы знать, чаще бы в гостях бывал.

— Нет-нет, тогда бы мне ещё труднее было! Но к Новому году я так сама себя издёргала, что меня буквально трясло и подкидывало. А потом, когда ты попросил моей руки, а родители согласились — во мне как будто струна лопнула внутри, и я только и помню, как она внутри звенела, и — всё, потом только помню, как мня микстурой отпаивают.

Я обнял, поцеловал. Сеанс успокоения несколько затянулся, потом Ульяна продолжила:

— Зиму я вообще не помню, словно её не было. Я эти микстуры пила чуть ли не вместо чая, так что теперь помнится только Новый год — и сразу объявление о помолвке, словно назавтра. Вот от помолвки до свадьбы дотерпеть было трудно, хорошо, что Маша помогала, отвлекала на подготовку и прочее. Но теперь я распробовала семейную жизнь и понимаю — оно стоило того, чтобы потерпеть.

— Терпилица ты моя, страдалица!

— И не издевайся! Рррр!

— Ты что рычишь, Совушка⁈

— Я не сова, я Р-р-рысь! — Ульянка встала на четвереньки и виляла попкой, словно пытаясь изобразить движения кошачьего хвоста. Поскольку указанная часть тела, как и всё остальное, была голенькая, а ночник я приучил уже не выключать — выглядело весьма вдохновляюще.

— А будешь смеяться — я тебя съем! — Расшалившаяся жена изобразила кошачий напрыг (не иначе, у Мявекулы уроки брала) и попыталась съесть. И не сказать, что безрезультатно, но это уже личное и здесь, пожалуй, лишнее.

[1] КВН-щики вообще-то, но деду лень объяснять, что это такое

Глава 16