Рыцарь для Аси (СИ)

— Господи, хоть бы он выжил, хоть бы выжил, — твердила про себя Анастасия Львовна. Ей наконец все стало понятно, все встало на свои места: бывший муж очень дорог, и не только из-за детей или прожитых вместе лет. Она его любит. Очень. А все эти прежние ее мучительные метания от одного мужчины к другому — лишь поступки обиженной женщины. Обида — ведь она как червь, точащий изнутри и побуждающий на ошибочные действия. — Я не смогу без него жить. Не смогу. Не смогу, — как в бреду повторяла она.

— Анастасия Львовна, голубушка, я освобождаю вас от работы, сам подежурю, — сочувствовал ей главврач Василий Васильевич, — оставайтесь со своим мужем.

— Спасибо.

Она вдруг вспомнила стихотворение Юлии Друниной, любимой поэтессы:

Мы любовь свою схоронили,

Крест поставили на могиле.

«Слава Богу» — сказали оба…

Только встала любовь из гроба

Укоризненно нам кивая:

— Что ж вы сделали: я ж живая…

«Наша любовь тоже живая», — вдруг подумалось Анастасии Львовне.

***

— Мама, мамочка, я пришла. Не спишь уже? — ворвалась в квартиру радостная Настя.

Мать не отзывалась.

— А что поесть, мам? Я очень-очень голодна.

Не услышав в ответ ни звука, девушка забежала в родительскую спальню. Возле кровати лицом вниз и без движения лежала Надежда Петровна и, кажется, не дышала. Настя попыталась перевернуть мать, повторяя: «Мама, мамочка, что с тобой?» Но, поняв, что та ее не слышит, что она без сознания, закричала и бросилась вызывать скорую помощь. Под сиреной Надежду Петровну доставили в кардиологическое отделение больницы.

— Инфаркт миокарда. Срочно в реанимацию, — распорядился врач.

— Папа, папа, — кричала в телефонную трубку дочь, — мама в больнице.

Виталий Андреевич добрался до кардиологического отделения в считанные минуты — работал неподалеку — и, поняв, что их с Настей к жене не пустят, озадаченно произнес:

— Наверное, нужно ехать домой, Асенька, мама сегодня останется в реанимации, мы ей не поможем.

— Я буду здесь столько, сколько понадобится.

— Ты только будешь мешать врачам.

— Поезжайте домой, девушка, мы сделаем все, что возможно. Вечером, часов в десять, позвоните, расскажем о состоянии больной. А сейчас покиньте отделение, — сказала проходившая мимо медсестра.

Всю дорогу, что они ехали с отцом, девушка тихо плакала, закрыв лицо руками.

— Это я виновата, не нужно было ее оставлять надолго одну, ведь знала, что ты в семь уходишь на работу, зачем лишний час гуляла? Еще собралась в эту Москву, расстроила ее.

— Это не ты виновата, это я виноват.

— Да в чем же? — всхлипнула девушка, теребя носовой платочек. — Ты-то здесь при чем?

— Я сегодня сказал Надежде, что ухожу от нее.

— Не поняла. Куда уходишь?

— К Насте, маме твоего Влада.

— Э… это шутка? — перестав на минуту рыдать, с дрожью в голосе сказала девушка.

— Да какая шутка? — махнул рукой Виталий Андреевич. — Пойми, Асенька, люблю я Настю, ничего не могу с собой поделать, — а потом, помолчав, добавил: — И Надежду тоже, кажется, люблю. В общем, дочь, я запутался.

Добравшись до дома, Настя выхватила из сумочки свой телефон, набрала номер Влада, а когда тот радостно откликнулся, прокричала:

— Я никуда с тобой не поеду. Из-за твоей веселой семейки едва не умерла моя мама. Не приближайся ко мне ни на шаг. Никогда. И не звони, все равно не отвечу. Я вас ненавижу!

Глава 11 Вместо эпилога. Встреча на «Орбите»

Кому-то не хватает одной женщины, и он переключается на пятую, десятую. А другому не хватает жизни, чтобы любить одну-единственную.

К. Хабенский, российский актер театра и кино

Наши дни

…Настя очнулась от воспоминаний, тряхнула головой, избавляясь от последних наваждений, и увидела в дальнем углу кафе «Белеет парус одинокий» подругу, которую нежно прижимал к себе в танце незнакомый мужчина. «Опять кого-то подцепила. Никак не успокоится», — подумала девушка.

— А что такого? Я себя ищу и себе ищу, — будто прочитав ее мысли, кипятилась подошедшая к их столику Наташа, поправляя немного сбившуюся прическу.

— Смотри, как бы себя не растеряла в этих поисках, — покачала головой Настя.

— Я не ты. Любить одного все десятилетие не стану и сидеть, тихо горюя, по поводу безмерной утраты тоже не хочу. Аська, хватит себя монашеством наказывать, выйди наконец на свободу и оглянись вокруг: везде полно красивых, умных мужчин.

— Смеешься? Да их всех: красивых-умных-состоятельных — и рядом с Рыцарем не поставить. Ты, кстати, ни с одним из парней больше месяца не продержалась. Коллекционируешь их что ли? Как с цепи сорвалась после расставания с Юркой.

— А пусть Игнатов знает, какой бриллиант потерял. Ничего, одна не останусь, найду еще красивого, умного, богатого. Когда-нибудь количество перейдет в качество.

— О, бедный Юрик! Да ведь все твои парни, как две капли воды, либо внешне, либо характером похожи на Игнатова. Как странно, вы все годы учебы в своих университетах так любили друг друга, ты раз в две недели ездила к нему из Омска в Новосибирск, два года назад вообще к свадьбе готовились — и на тебе. В одночасье разбежались.