Рыцарь Огненной кавалерии

— Раз забрал, то это его, — Гуннар поправил заплетённую в косу бороду, украшенную блестящими камушками. — Но если вы собираетесь напасть на моего родича, я в стороне не останусь.

— Лживая сука, — шепнул Ульф.

Перевес у ворон, но их боевой дух достиг дна, из которого, впрочем, он редко выбивался. Зато вернулся Альфи, напустив на себя такой вид, будто и не уходил. Гуннар положил руку на украшенный эфес рыцарского меча.

— Кто хочет напасть? Вообще никто? Трусы! У вас хоть кто-то умеет оружие держать? Или вы вместо топоров только члены друг дружке привыкли трогать? Вороны, вы и есть вороны, ссыкливые мерзавцы.

— Следи за своим языком, Сестрица, — пробормотал водоход Зигрида.

Гуннар сверкнул глазом и без предупреждения бросился на смелого, но не очень умного воина.

Водоход успел отбить только три удара. После четвёртого он осел на землю и затрясся, булькая кровью. Гуннара за чрезмерную любовь к украшениям прозвали Сестрицей, но сейчас Эйнар впервые увидел человека, который отважился сказать это в лицо.

— Отправишь его долю ко мне, — Гуннар вытер меч о штаны умирающего.

Зигрид кивнул и быстро скрылся вместе со своими воинами. Некоторые опасливо оглядывались.

— Столько времени потратил из-за этих говноедов, — посетовал Гуннар и присмотрелся к Эйнару. — О, да это же мой кузен! Здравствуй, братец. Думал, ты уже умер. Где ты его нашёл, Ульф?

— Да они надавали по жопам паре ворон, а вороны, как всегда, толпой напасть решили. Едва успел на помощь.

Гуннар высморкался на умирающего водохода.

— Куда ты их повёл?

— К Лейву, — ответил Ульф. — Он обрадуется.

— Да, это будет неожиданное воссоединение братьев, — он засмеялся и посмотрел Эйнару прямо в глаза. Будто склизкая змея выглядывает из норы, но Гуннар хуже любой змеи. Всех змей. — Ладно, идите. Слушай, а ведь сокровища иногда попадаются в необычных местах.

Он склонился над умирающим и размахнулся обухом маленького метательного топорика. Раздался неприятный хруст, Сестрица залез пальцами в искалеченный рот и достал золотой зуб, покрытый кровью. Водоход дёрнулся напоследок и затих.

— Такой дерьмовый рот, зато в нём чистое золото, — Гуннар убрал зуб в мешочек на поясе. — А ты чего ещё нашёл?

Ульф снял с руки браслет и швырнул его Гуннару. Сестрица осмотрел украшение и скривился.

— Дешёвка, — он бросил трофей в грязь. — Закончишь с моим кузеном, возвращайся в город. Тут полно всего. Ещё увидимся, братец, — он заметил у покойника перстень на пальце и приготовил нож.

— Можешь убрать меч, — шепнул Эйнар Людвигу.

— И куда мы теперь идём? — спросил рыцарь.

— Хороший вопрос. Ульф, ну и куда мы идём?

— Раз уж я сказал Гуннару про Лейва, придётся тебе всё-таки повидаться с братом.

— Проклятье, я же говорил…

— Лейв может приказать Зигриду, чтобы он от тебя отстал. Хотя… знаешь, что? — Ульф остановился. — Плевать! Я тебе кое-что должен! Пошли к воротам! Прикончу любого, кто встанет у нас на пути.

— Уж лучше к Лейву, — сказал Эйнар.

У него нет такой смелости и навыков, как у Ульфа, чтобы драться против целого клана и попадающихся на пути горожан.

— Вот это другое дело. Но если передумаешь, скажи, устроим такую резню, что сам Всеотец будет кусать губы от зависти!

— Пошли уже.

Бои в городе стихли. Кто-то тащил ценности и вёл пленников к порту, остальные прикрывали отход. Защитники не проявляли желание преследовать ютов до кораблей. От усиливающихся пожаров становилось так жарко, что воздух обжигал лёгкие. А ведь когда-то он мечтал вести дрэк в поход. Но, в отличие от Людвига, который верил в рыцарские сказки и оказался не готов к настоящим зверствам, Эйнар знал, что воины в походах занимаются не танцами и вышиванием. Но только сегодня он задумался о людях, теряющих после высадки свой кров, ценности и жизни.

— Это же изгой! — один из попавшихся на пути водоходов показал пальцем.

— Тыкнешь ещё раз, я тебе этот палец в жопу засуну! — крикнул Ульф. — А ты чего уставился, Рёрик? Проблем не хватает? Добавить?

Молодые водоходы, которых Эйнар даже не помнил, тут же скрылись.

— Мы грабим всё побережье, — похвастался Ульф. — За это лето где только не побывали. Стурмкурст, Ангварен, Виман, Хельмдегард, Латрид!

— А Лефланд? — спросил Эйнар.

Людвиг внимательно на них смотрел, узнавая страны, которые звучали почти так же, как на его родном языке.

— Смеёшься? — Ульф захохотал. — Но однажды и сучьи дети Левиафана не устоят перед нами. А кто это вообще такой? — он показал на рыцаря.

— Мой друг. Хотели отправиться в Лефланд на галере, которая разбилась.

— О, не повезло, — протянул Ульф и переступил через то, что осталось от человека, получившего боевым молотом по голове. — А что, по суше туда не попасть?

— Там пустыня. Что у тебя за дела с Сестрицей?

— С Гуннаром? — Ульф, к большому удивлению Эйнара, смутился и покраснел. — Да никаких…

— Он его должник, — Альфи, всё это время шедший хвостиком, влез в разговор. — Вот и отдаёт Гуннару всё, что добыл в походе!

— Иди нахрен отсюда!