Рыцарь пентаклей

— А теперь, не будете ли вы так любезны положить кинжал на землю и отойти на несколько шагов? Ах да, руки при этом нужно будет держать на виду.

— Что здесь происходит? — Орди крепко сжал зубы. Регент сказал ничего не бояться, но это было сложно. Если Регент не лгал и помощи не будет, то дело дрянь — и надо как-то выкручиваться.

— Здесь происходит убийство, господин Ординари. Коварное и вероломное убийство.

— Которое совершил?.. — за неимением лучших мыслей молодой человек тянул время и попутно старался вытянуть как можно больше информации.

— А у кого тут в руках окровавленный кинжал? — гнусно ухмыльнулся нос-крючком. Из-за множества старческих морщин и дряблости его лицо обвисло и выглядело как карнавальная маска слишком большого размера. Кожа серая, как у покойника, глаза — два чёрных провала, обрамлённые синюшными тенями.

— Хитро. Очень хитро, — Орди отступил на шаг. — Но что, если я пришёл сюда и нашёл умирающего в карете? Что, если я попытался облегчить его страдания и вытащить кинжал, но это не спасло, и я вышел из кареты в полном шоке, сжимая орудие убийства?..

— Тогда, я думаю, нам на помощь придёт честное и беспристрастное расследование, которое проведут лучшие детективы Рудольфа Капкана. Они выяснят, что Ординари, ранее водивший шашни с контрабандистом Занрахом и покупавший у него всякие экзотические товары, в этот раз приобрёл ядовитое животное. Яд его достаточно специфический и редкий, поэтому вычислить Занраха не составит труда, а тот, в свою очередь, подтвердит, что животное покупал таинственный человек в капюшоне.

— Вздор, — бросил Ординари. — Любой человек может надеть капюшон.

— Да, но, видите ли, в чём штука: он приехал на очень заметном экипаже, который знает каждый ямщик в городе. Мы отыщем хозяина экипажа, и он вспомнит, что высаживал человека у вашего дома.

Ординари решил промолчать и не прерывать поток откровений. Он повертел головой и рассмотрел вокруг угрюмых усачей в кирасах. Некоторые целились в него из ружей.

— Но самое интересное в том, что тем же ядом был отравлен Его Сиятельство регент Бругенена. И животное было куплено в очень подходящее время.

Орди усмехнулся.

— Надо же, как интригующе. И вы, стало быть, арестовали убийцу…

— Именно, — кивнул нос-крючком-с-орденом.

— …Человека, который хотел захватить власть в Брунегене.

— В самую точку.

— О, и безусловно, его люди проникли везде в городе. Всё буквально кишит шпионами. Поэтому необходимо было поднять войска для того, чтобы избавиться от них и спасти город.

— Верно, Ординари. Очень верно и остроумно. Но, увы, слишком поздно. Положите кинжал.

— …А спасти город мог только один человек. Достаточно богатый, влиятельный, знатный и популярный…

— Положите кинжал! — отчеканил нос-крючком. — И вам не причинят вреда. Если вы согласитесь сыграть свою роль до конца, вас даже не будут бить или пытать. Даю слово.

— …Таким образом на роль спасителя, — Орди не мог остановиться. Он чувствовал, как в нём вскипает лихая бесшабашная ярость. Впервые в жизни юноше хотелось накинуться на человека с кинжалом. — …о, нет, верней, спасительницы, подходит только один человек. Герцогиня Ванда Ми… Как её там?..

— Да-да, — устало отмахнулся нос. — Прекратите заговаривать мне зубы. Герцогиня, разумеется, настоятельно просила взять вас живым, дабы вы приняли участие в показательном процессе, но лично мне это не кажется обязательным. С мёртвыми как-то, знаете, проще…

Теперь хлопки донеслись со стороны кареты, и это были очень медленные и ироничные хлопки. Хлопки, которые словно говорили: «Ты попался со всеми потрохами».

— Спасибо, генерал, — прозвучал голос Вильфранда. — Я знал, что вы не подведёте.

И в следующее мгновение карета взорвалась вихрем мелких щепок.

Неизвестный сопровождающий Вильфранда не разломал карету, вовсе нет: он сорвал её с себя, как прогнившую рубаху. Орди пригнулся и, прикрывая голову, рванул во тьму. За его спиной раздавались выстрелы, глухие удары, топот, лязг металла и крики.

Внезапно резко заболели рёбра, а в голове вспыхнуло солнце: молодой человек в темноте сходу налетел на кирпичную стену и отскочил от неё, как мяч.

Он сидел на земле, приходя в себя, и смотрел в круг света.

Среди криков всё меньше слышалось лихих команд и всё больше воплей боли. Гром ружей и хлопки пистолетов стихли: видимо, все уже успели отстреляться, а на перезарядку не было времени — и потому пришлось пустить в ход шпаги. Но, похоже, они не особенно помогали.

Удивительно, но освещённое место было совершенно пустым: всё сражение велось в темноте, и из-за этого возникало ощущение нереальности.

Орди таращился во тьму, как зачарованный, пока не вздрогнул: на освещённый кусок брусчатки приземлилось нечто огромное, серое, утыканное странными железками, одетое в лохмотья и сжимающее в огромной распухшей ладони хрипящего усача в тёмно-зелёном гвардейском мундире. Посреди отполированной кирасы зияла огромная вмятина, лицо и ладони несчастного покрывала кровь, а шлем слетел, и белый парик с буклями висел на честном слове.