Рыцари былого и грядущего. Том 3

Три десятка великолепных и страшных рыцарей вытянулись цепью каждый в нескольких шагах от другого, так чтобы не мешать взмахам мечей братьев, и медленно пошли в наступление на несметные полчища врагов. Эфиопская земля содрогалась от железной рыцарской поступи. Поначалу оромо очень обрадовались, увидев, что на них наступает столь ничтожное количество врагов, ещё задолго до боевого столкновения они отправили на тамплиеров тучу дротиков. Если бы оромо, как и всегда, противостояли амхара, после такого залпа на земле бы уже валялись сотни убитых и раненных. Но страшные железные воины не обратили вообще никакого внимания на десятки дротиков, которые обрушились на каждого из них, отскакивая, ломаясь, не причиняя ни малейшего вреда. Оромо никогда не видели закованных в броню воинов, они с ужасом заподозрили колдовство, но их сердца были полны мужеством, и они, не теряя самообладания, дали ещё один залп, страшнее первого, потому что дротики теперь летели с минимальной дистанцией.

Оромо даже не успели ужаснуться тому, что второй залп так же не дал никакого эффекта, уже заработали рыцарские двуручники — неотразимые стальные молнии, никем и никогда на этих землях не виданные. Во все стороны полетели отрубленные руки и головы. Всего за несколько минут тамплиеры полностью смяли первые ряды оромо.

Чернокожие воины были и впрямь отчаянными храбрецами, они совершенно не боялись ни боли, ни смерти и даже колдовством их было трудно напугать, каждый из них был готов напасть с десятком дротиков на всех колдунов мира сразу, но то, что происходило с ними сейчас многократно превышало их представления о самой могучей магии. И то они пытались оказывать сопротивление бесконечно долгие десять минут, но истощив за это время все без остатка силы своих бесстрашных душ, минут через 15 они дрогнули и побежали.

Началась бойня, к делу подключились тамплиерские сержанты, сначала в сражении не участвовавшие. Несметные полчища оромо, ещё недавно являвшие собой страшную армию вторжения, а теперь превратившиеся в пропитанную ужасом бессмысленную человеческую массу, час за часом безжалостно рубили мечами. Оромо даже бежать осмысленно уже не могли, они беспорядочно метались, не пытаясь понять, в каком направлении им лучше бежать, чтобы спастись. К бойне вскоре с удовольствием подключились эфиопские воины, до той поры лишь наблюдавшие за сражением. Тамплиеры опустили мечи. В разграблении лагеря оромо они участвовать не пожелали.

***

Победа трёх десятков рыцарей над 15-тысячной армией произвела на эфиопов огромное впечатление. Кажется, они только теперь начали догадываться, что один рыцарь — это не просто один воин, его боевая мощь равна целому отряду. Конечно, они не могли знать, что никогда в истории тамплиерам не противостоял противник настолько слабый по вооружению, хотя надо сказать, что и с таким численным преимуществом противника тамплиеры вряд ли когда–либо имели дело.

Эфиопы были вооружены гораздо лучше оромо и боевую подготовку имели несравненно лучшую, но после этой битвы эфиопам стало понятно, что в случае необходимости тамплиеры смогут разбить десятикратно, а, пожалуй, и стократно превосходящую их эфиопскую армию. Ичеге Филипп осознал наконец, какая грозная боевая сила оказалась в его распоряжении. На следующий день он лично благодарил Анри и всех тамплиеров, специально для этого построенных.

— Какую награду желают получить белые воины? — дружелюбно, но не теряя обычной надменности, спросил ичеге.

— Мы были бы рады иметь побольше хорошей белой ткани на плащи и немного красной ткани на кресты.

— Вы получите ткань. В вашем распоряжении всегда будет портной. Вы так же получите долю в трофеях.

— Мы отказываемся от своей доли в трофеях в пользу эфиопских воинов.

Ичеге не понравилась такая постановка вопроса, он не привык к тому, чтобы от его даров отказывались, обычно его униженно благодарили за любой пожалованный им пустяк, а эти белые чудовища не торопились с изъявлениями благодарности.

— Что вы хотите вместо доли в трофеях? — всё так же надменно, но уже куда менее дружелюбно спросил ичеге.

— Скорейшего представления императору и права участвовать в войне с мусульманами, ради чего мы к вам и прибыли, — очень сухо сказал Анри, он никак не мог привыкнуть к тому, что к рыцарям кто–то смеет обращаться настолько высокомерно.

— Всему своё время. Оромо ещё не побеждены. Белые воины ещё не заслужили права лицезреть ныгусэ нэгэст, — едва сдерживая гнев, выдавил из себя игече.

Тамплиеры покидали покои ичеге под испуганными взглядами эфиопских воинов и монахов. Лишь один юноша–амхара смотрел на рыцарей совсем по–другому. В его взгляде было столько воодушевлённого восхищения, что он напоминал юного пажа, ни о чём не мечтающего, кроме рыцарского посвящения.

***

— Вы, кажется, не вполне понимаете, мессир, что ичеге Филипп — наша единственная опора в этой чужой стране, — тихо сказал Анри отец Пьер. — Если вы и дальше будете так с ним разговаривать, то в его лице мы приобретём врага, и тогда нам конец.