Рыцари былого и грядущего. Том II

– А вы думаете, такие увлечения проходят бесследно? Да вы же знаете марксизм, и сами вполне убедительно способны доказать, что весь он выстроен на отрицании христианства. После этого неужели имеет значение то, что Маркс не был главой секты сатанистов и не имел ввиду покорить весь мир сатане? Какая разница, насколько осознанно он действовал? Оставить Европу без Христа, это и значит подчинить её Сатане. Вот создал наш бухгалтер теорию классовой борьбы – дескать, именно она и является движущей силой истории. Что это означает? Да то, что Бог в истории не действует, а действуют лишь классы, и даже сама идея Бога – лишь инструмент класса эксплуататоров. И сатанинские стихи юного Маркса, и его фундаментальный «Капитал» вызваны к жизни единым психологическим мотивом – животной ненавистью к христианству. Именно эта ненависть и являлась его личной движущей силой, а экономика тут за уши притянута.

– Что же, по-вашему, является движущей силой истории?

– А по-вашему?

– Не знаю, – Эдвард улыбнулся и развёл руками, всем своим видом показав, что он и не обязан знать ответы на такие вопросы.

– Вот в этом-то и главное отличие между нами – мы знаем, а вы не знаете. Мы уверены, что движущей силой истории является борьба религиозных идей. Это если говорить в широком смысле, а про последние две тысячи лет можно сказать конкретнее – весь ход истории определяется борьбой тех, кто без Христа, против тех, кто со Христом. Не наоборот, заметьте – это дьявол борется с Богом, а Бог с дьяволом никогда не борется, ибо это просто смешно – слишком неравновеликие величины. Так же и христиане никогда не борются за полное или хотя бы частичное истребление безбожников. А вот безбожники всегда хотят видеть христиан либо в ослабленном, либо в нулевом варианте.

– Это вы про религиозные воины?

– О, нет, совершенно не так. То есть, конечно, и религиозные воины – проявления именно этой тенденции, но я не про них, я хочу сказать, что нерелигиозных войн не бывает вообще. В основе любой войны, революции, экономической теории всегда находится движение религиозных идей, а вовсе не борьба классов, не борьба за рынки, не борьба за энергетические ресурсы. Это всё на поверхности, а, едва копнув поглубже, вы увидите борьбу христоненавистников против христианства. Это не всегда осознают даже сами политические лидеры и творцы мировых катаклизмов. Они могут не только с трибун говорить, но и совершенно искренне полагать, что борются за демократию, за победу коммунизма, за власть, за нефть, но на самом деле они всегда борются против Христа. Возьмите хотя бы историю лидера русской революции господина Ленина. Мальчик вырос в интеллигентной и хорошо обеспеченной семье царского чиновника. Получил неплохое образование, был интеллектуально развит. И вдруг ни с того, ни с сего он решает посвятить свою жизнь делу борьбы за освобождение рабочего класса. Мне кажется, комичность этой ситуации до сих пор недостаточно оценена. Юноша на момент принятия судьбоносного решения живых рабочих и видел-то в лучшем случае издали, он никогда не соприкасался с рабочей средой, совершенно не знал этих людей и не мог испытывать к ним никаких чувств. С чего это он решил им жизнь отдать?

– Вы полагаете, что Лениным двигала религиозная идея?

– Чуть сложнее. Лениным двигала ненависть к тому миру, который он видел вокруг себя, а этот мир был построен на христианских ценностях. Им двигало жгучее стремление уничтожить этот мир, уничтожить храмы и священников, увести народ от Бога. Кажется, большевистская практика достаточно доказала, что на рабочих этим деятелям было решительно наплевать, а вот за уничтожение христианства они действительно готовы были бороться до последнего издыхания. Дом Красного Щита идёт в том же направлении, хотя и совершенно другим путём. Эти белые воротнички совершили мировую революцию так, что никто и не заметил. И всю власть над миром они всегда будут использовать только с целью разрушения христианства, теперь уже – остатков христианства.

– Интересные мысли, хотя звучат несколько голословно.

– А, по-вашему, у нас богословский семинар? Разве я пытаюсь вам что-то доказать или в чём-то убедить? Да ведь мы с вами уже договорились относительно невысокой ценности любых доказательств. В мире борьбы идей убеждение всегда предшествует доказыванию. Сначала сильная эмоция – потом её обоснование, сначала любовь к идее – потом теоретический фундамент. Никакая логика, никакие аргументы и факты ещё никого не привели ко Христу, ровно как и не увели в обратном направлении.

– Я полагаю, теперь самое время обозначить цель вашего визита?