Рыжая-бесстыжая

Но опасения не подтвердились. Голову ее бережно (?!) приподняли с ложа. Чьи-то прохладные пальцы отвели волосы от лица. Слегка сдавили ей щеки, так чтобы губы наконец-то разлепились, и она увидела замаячивший перед глазами запотевший высокий стакан с жидкостью. Ее незримый опекун не зря старался. Влага, оказавшаяся простой артезианской водой, нектаром скользнула в рот и вернула ей наконец способность если не говорить, то шептать уж точно.

– Где я? – слабо просипела она в надежде услышать классическое по жанру – «у друзей».

Но чуда не случилось и, вернув ее голову на прежнее место, человек хорошо поставленным мужским тенором ответил:

– Ты там, где тебе наверняка оказаться не хотелось. Давай-ка поднимайся, спящая принцесса.

На все про все у нее ушло не так уж мало времени. Круги перед глазами, куда более радужные, чем лопасти вентилятора, заполонили все пространство комнаты, когда Настя попыталась подняться. Звон в ушах, слабость в коленках и прерывистое дыхание. Полный набор ощущений, необходимых для того, чтобы почувствовать себя последней развалиной.

– Ну зачем?! – Настя сдавленно охнула, нащупав на затылке внушительных размеров шишку. – По голове… Неужели нельзя по-хорошему попытаться договориться?! Этот ваш сраный суровый мир мужчин! Надуманный мир надуманных, никому не нужных проблем и омерзительных междоусобиц! Почему чуть что вы сразу «шашки наголо»?! Куда проще попытаться решить все цивилизованно! Так нет! На это нет времени… Или ума?! Эй, что молчите? Чего вам не хватает: времени или ума, для того чтобы этот ваш насквозь говенный мир стал вдруг сразу поприличнее?! Самоутверждаетесь все, мать вашу за ногу!!! Разве так нужно самоутверждаться-то?!

– А как? – вкрадчиво поинтересовался мужчина за ее спиной.

– В космос бы вон лучше слетали, чем бедную женщину по голове чем попало бить! – Настя неожиданно всхлипнула и, повернувшись всем корпусом, так как шея упорно отказывалась ей подчиняться, посмотрела в упор на того, кто стоял сзади.

Мужчина безропотно дал себя разглядеть. Даже более того – присел перед ней на корточки и с легкой, непонятно чем продиктованной улыбкой вперил в нее свой взгляд.

Конечно же, она его знала. Еще бы не знать! Его хвостатую башку видела она вертящейся по сторонам на автомобильном рынке в непосредственной близости от Ивана Мельника. Филон… Тот самый Филон, что так жаждал встречи с ней и даже назначил за ее поимку награду. Тот самый, чей номер телефона она сегодняшней ночью выуживала у дежурной телефонистки. И тот, оказывается, самый, что приказал своим «шестеркам» раскроить ей череп.

– Скоты! – коротко отрезала она, ужаснувшись собственной смелости, и крепко зажмурилась.

Послышался тихий шелестящий смешок, и ее почти нежно (?!) потрепали по подбородку.

– Эмоциональная ты слишком, училка. Не мешает в работе?

– Нет. Дети меня любят.

– Почему? – В вопросе явно прозвучали признаки заинтересованности.

– Потому что я им не вру, – просто, без излишней пафосной трепотни о педагогическом призвании ответствовала она и добавила: – И я люблю их. И плохих, и хороших. Всяких люблю, просто потому, что они дети.

– Жаль, жаль, жаль…

– Не нужно меня жалеть, – огрызнулась Настя и все-таки нашла в себе силы подняться на ноги.

– А я не тебя жалею, а себя. – Ей показалось или действительно этот тенор полон доброжелательности. – Что в моем детстве у меня не было такого учителя, как ты. Случись по-другому…

– А-а-а, понятно. – Удерживаясь за стену, она сделала несколько пробных шагов по комнате и, отчетливо выругавшись в адрес покалечившего ее «милого парня», согласно кивнула: – Тяжелое детство… Деревянные игрушки… Коляска без тормозов… Поэтому ты и вырос таким… мерзавцем…

И снова Филон не обиделся на нее, а лишь хмыкнул удивленно. И даже более того – помог ей добрести до ванной комнаты, находившейся в нише его спальни (а это была его спальня), и совсем по-джентльменски, что уж вообще ни в какие рамки не влезало, поинтересовался:

– Может, тебе чего-нибудь нужно, ты скажи.

Настя молча указала ему на дверь и тут же шмыгнула шпингалетом. Если бы у нее были силы, то она непременно удивилась бы подобному гостеприимству и долготерпению хозяина. Но состояние ее было столь плачевным, что она решила оставить все эти размышления на потом и, пустив струю теплой воды, подставила под нее голову. Мало-помалу боль начала стихать, ощущение тяжести в позвоночнике и в других частях тела пошло на убыль, и на смену ему пришло запоздалое раскаяние. Ну зачем было лезть в квартиру Антона?! Зачем?! Ведь решила сразу поехать в это логово Змея Горыныча в попытке восстановить справедливость и воздать по заслугам истинным виновникам всей этой трагедии. Так нет… Вот и заполучила по полной программе по тупой своей башке.

В дверь деликатно постучали, и более чем приветливый голос хозяина дома окликнул ее по имени. Причем не Анастасией, не Настькой, а ласково-возбуждающим вариантом – Настена. Она вытаращила глаза от изумления, не в силах говорить, и машинально оглядела себя в зеркале.