Рыжеволосая девушка

— Это что, задание? — спросил Вейнант, теребя ухо.

— Можешь так считать, — заявил Франс. — Вы с Вихером и Отто достанете несколько подходящих велосипедов; у кого взять — сам решишь: у коллаборационистов, у немцев, у полиции — неважно у кого; нам здесь необходима пара запасных велосипедов.

— Достань уж заодно хороший дамский велосипед для меня, — сказала Тинка. — А то мой скорее похож на выбывшую из строя швейную машину; я слезаю с него полумертвая… Я сама перекрашу его в другой цвет.

— Для меня новый велосипед также не будет излишней роскошью, — вставила я.

— Запишем, товарищи, — сказал Вейнант. — Два дамских велосипеда.

— Руланту и мне предстоит провернуть одно дельце в Хемстеде, — сообщил Франс. — Первые недели там хватит для нас работы… Здесь остаются три девушки.

— А что, собственно, нам делать? — спросила Ан, тряхнув своими пышными волосами.

Франс улыбнулся:

— Как только у вас будут велосипеды, вы отправитесь добывать для Совета Сопротивления кое-какое оружие и боеприпасы. У нашего руководства есть адреса, где эти вещи лежат для нас наготове, и другие адреса, где их надо добыть.

— Мы тоже ведь получим свою долю? — спросил Отто.

— Конечно, не беспокойся, — ответил Франс. — Но пока нам приходится экономить каждый патрон, выступать самостоятельно мы не сможем.

— А когда мы сделаем хороший запас?.. — спросила я.

— Тогда начнем драться, — сказал Франс, разглаживая морщинку на своем рукаве. — Я уже предвижу, кто будет у нас первым номером, и ты, Ханна, вероятно, тоже это знаешь.

«Что не удалось подпольщикам во Фрисландии, то здесь, в Гарлеме, должно удаться», — подумала я. Ни слова не говоря, я кивнула головой.

Мы выпили по второй чашке настоящего кофе, хотя оно стало жиже. Товарищи мало-помалу разошлись. Мы с девушками задержались в штабе дольше других. Я попробовала расспросить сестер насчет злоключений диверсионной группы в Твенте, однако девушки отвечали без особого воодушевления. Я поняла, что история этой группы представляла цепь мелких неудач и девушки в конце концов решили вернуться в район их прежней деятельности. Я была рада, что они здесь.

Черная Ханна

Потянулись тоскливые недели. Точно такие же, мне помнится, я проводила здесь раньше, когда нашей группе приходилось действовать осторожно и мы все, сидя в штабе, изнывали от безделья. На этот раз нам пришлось отсиживаться из-за того, что мы не были подготовлены к операциям.

С велосипедами дело не ладилось. За две недели трем нашим товарищам, которым это было поручено, удалось захватить только один мужской и один дамский велосипед. Мы, девушки, покрыли их зеленым и серым лаком и разобрали старую колымагу Тинки, припрятав годные части в домике садовника.

Как шли дела у Руланта и Франса, мы узнать не могли. Они помалкивали.

За три недели Ан, Тинка и я всего раза два ездили за оружием. Обе девушки оказались храбрыми и расторопными; в храбрости их, впрочем, я после моего знакомства с ними в Твенте ни на один миг не сомневалась. Они складывали револьверы и коробки с боеприпасами в свои велосипедные сумки, как будто это был хлеб. Они не впадали в панику, если по дороге встречались немецкие патрули, если у мостов или перекрестков дорог стояли сотрудники фашистской вспомогательной полиции и разнюхивали добычу. Однажды на пароме возле Фелзена Тинка спокойно прислонила свой велосипед к автомашине вермахта и весело болтала с двумя немецкими офицерами, отвечая на их не совсем пристойные шуточки.

Во время нашей второй поездки за оружием — из Эйтхеста в Фелзен — мы пережили нечто, с очевидностью доказавшее хладнокровие моих новых подруг, хотя я и без того была в нем убеждена.

На обратном пути, набив наши велосипедные сумки тяжелым как свинец грузом, мы при въезде в Бевервейк попали в пробку и вынуждены были остановиться; несколько грузовиков вермахта на расстоянии ста метров от нас столкнулись колесами и загородили улицу. Пешеходы и велосипедисты пробирались сквозь узкую полоску свободного пути, как рыбы, которых загоняют в шлюз. Не знаю, как это получилось, возможно, сумка была слишком тяжелая, только Ан вдруг покачнулась вместе со своим велосипедом, сделала какое-то неудачное движение, велосипед опрокинулся, и она упала.

Туго набитая велосипедная сумка соскользнула вбок. Что-то лопнуло — наверное, ремешок был не особенно прочный. По камням мостовой на глазах у группы почтенных и наивных голландцев покатились наши морские и полицейские пистолеты, коробки с патронами и отдельные патроны — беспорядочный, магазин оружия посреди улицы.

Мы немедля встали возле велосипеда Ан. Однако наши запасы уже привлекли внимание. Какая-то девица в темно-сером пальто — она выглядела так, будто за всю свою жизнь не произнесла ругательства или грубого слова, — пронзительно завопила: «Иисусе, Мария!..» Рабочие крикнули нам, чтобы предостеречь нас, а молодой парень на мотоцикле весь побелел при виде патронов, которые покатились ему под переднее колесо; смертельно испуганный, он повернул свой мотоцикл. Через несколько мгновений мы трое остались на улице одни. Все разбежались кто куда.