Рыжий, хмурый и влюбленный

– Хольмстадт?.. Хольмстадт?.. Это – Хольмстадт?.. – не веря своим глазам, тупо повторял снова и снова сын конунга.

– Может, когда-то давно в вашей столице случился пожар – со всеми городами это случается на том или ином этапе их развития, с некоторыми – даже по несколько раз… – маг-хранитель утешающе положил на гороподобное плечо отряга пухлую ручку. – Но потом ваш город… как его там… на Х… ладно, неважно… потом он был отстроен заново, в таком виде, как сейчас на поверхности, и нет никаких причин беспокоиться, вьюноша.

– Я не беспокоюсь, – сосредоточенно глянул на него с высоты двухметрового роста королевич. – Я удивляюсь. Откуда в Хольмстадте камни? Он же деревянный!

– Откуда в Хольмстадте фонтан, ты не спрашиваешь? – не преминула съязвить царевна.

– А что такое «фонтан»? – не понял ни терминологии, ни издевки воин.

– Фонтан – это гидротехнически-архитектурное сооружение… – радостно было начал объяснять Иванушка.

Но недолго.

– Что такое «гидро» – я знаю, – не дослушав, серьезно кивнул Олаф. – Это такое многоголовое чудище. А что значит «чихнический»?

– Ладно, эксперты-архитекторы, – фыркнула Сенька. – Потом договоритесь. Масдай, давай туда. Проверим информацию вражеского источника.

Подлетев поближе, ковер завис над головами фантомов, бестолково слоняющихся среди руин и сквозь них, и пассажиры смогли рассмотреть призрак загадочного города как следует.

В отличие от эфемерных теней завершивших свой жизненный путь отрягов, стены и печи завершившего свой жизненный путь города были плотными и реальными. Брошенный Серафимой орех со стуком отскочил от трубы камина, сложенной из бело-голубых чумазых камней, задетая Олафом доска загрохотав, повалилась на порог и переломилась надвое, а эхо от падения еще долго гуляло по гулким закоулкам переулков и тупиков.

– Тихо ты!!! – взревел громовержец шепотом, едва ли не громче звука падения обугленной деревяшки и эха вместе взятых. – Если нас услышит Хель…

Олаф проворно зажал себе рот ладонью:

– Я молчу…

– У нее такой хороший слух? – практично – и еле слышно – поинтересовалась царевна.

– Не знаю, – таким же полушепотом неохотно признался бог. – Но проверять не хочу.

– А как тогда мы будем искать… кольцо? – осторожно, пока не выяснится главное, выбрал нейтральный термин Иван. – Оно громко на свое имя отзывается?

Мьёлнир поморщился:

– Отец описывал вам его музыку?

– Да. Он сказал, что звук будет такой, словно горный водопад низвергается в горячий Хел, – подтвердил лукоморец.

– Вот-вот. И громкость – соответствующая.

Отряд задумался. Первый вариант поисков предложил Олаф.

– А может, она не услышит? – с надеждой сипло прошипел он.

Идея его в широких массах бурной поддержки не нашла.

Второе предложение принадлежало Адалету.

– Надо методично облететь все улицы, отыскивая следы прохождения лица, которое, предположительно, спрятало… кольцо… здесь.

Экспедиция переглянулась, пожала плечами и согласилась. Поправку ко второму варианту – «если кольцо вообще было положено сюда» – Серафима благоразумно оставила при себе, потому что третьего варианта пока ни у кого не возникало.

Осколки, фрагменты и обломки, усеивающие или загромождающие[72]

неширокие улицы города, которого не было, покрывал нетронутый слой девственно ровной пыли, перекочевавшей сюда, не исключено, прямо из Отрягии вместе с покрываемыми объектами. Тени усопших медленно и бездумно проплывали вперед-назад, ни на минуту не останавливаясь и не поднимая от земли пустого отсутствующего взгляда.

– Не похоже, чтобы тут кто-то проходил, кроме призраков, – после облета очередного квартала нехотя признал Адалет, со сдавленным стоном растирая кулаком и распрямляя поясницу, затекшую в самые не предназначенные для этого места. – Никаких следов…

– Никаких следов следов, я бы даже сказала, – ворчливым шепотком уточнила царевна, и с ней согласились все.

– Конечно, можно спешиться и осмотреть все поближе… – неуверенно предложил Иван, но перспектива пробираться через дебри кладбища стройматериалов и сонмы бывших сограждан и подданных не прельстила даже Мьёлнира. На Масдае повисла унылая тишина.

И тут рыжую голову Олафа осенила еще одна светлая мысль.

– Если бы на месте Хель был я, – скрестив руки на груди, важно и с расстановкой проговорил он, – то я бы не в какой-то рухляди на улице, а в своем дворце спрятал Грауп…

Отчаянный вопли пяти глоток «ТС-С-С-С-С!!!» и громыхание тысяч жестяных бочек, до половины наполненных камнями и столкнутых со скалистого уступа прозвучали одновременно.

– Граупнер, тихо, Граупнер! – орал во всё горло Мьёлнир, безуспешно стараясь перекричать самую немузыкальную музыку Белого Света, но не слышал и сам себя.

Ковер метнулся на звук, спикировал, и искатели оказались нос к носу с тем самым бело-голубо-измазанным камином, твердотельность которого Сенька проверяла орехом несколько часов назад.