Рыжик на обочине

Упорная женщина. Так и роет землю носом, так и буравит Майку взглядом.

— Ни словом, — сказал он.

— Мы пока не обращались в полицию. Я даже не уверена, что они согласятся его искать.

— Нет. Господи, нет, — сказал Майка. — Ему ведь уже восемнадцать.

— Да, но…

— И насколько я понимаю, его не уволокли вопящего и сопротивляющегося.

— Нет, но…

— А как это было — как он ушел? — спросил Майка.

— Ну, сначала он уехал из университета и явился домой, и это была первая загадка. Осенний семестр! Он только начал учиться в сентябре! Нам он говорил, что у него все хорошо. Не то чтобы мы много общались — так, эсэмэски время от времени. «Сколько капсул класть в стиральную машину?» и «Ты положила мне спрей для носа?» — в таком духе. Но это же мальчик, юноша. Я особо и не рассчитывала на задушевные разговоры.

— Ну да, — кивнул Майка.

— А потом — на прошлой неделе — я вернулась с работы домой и услышала, что в его комнате играет музыка. Поднялась на второй этаж, постучала в дверь, приоткрыла — и вот он, лежит на кровати и смотрит в потолок. Я сказала: «Бринк! Дорогой, что ты здесь делаешь?» Он сказал: «Нужны объяснения, почему я нахожусь в своей комнате?» Я спросила: «Но как ты здесь оказался? И что с Монтрозом? Что с твоими занятиями?» Он ответил: «Меня подвез парень из общежития. Я решил отдохнуть от занятий». И повернулся на бок, лицом к стене.

Майка сочувственно цокнул языком.

— Я решила, надо дать ему время, — продолжала она. — Думала, может быть, он собирается с духом, чтобы в чем-то мне признаться. Что он вылетел из университета или еще что. Но ведь сейчас только октябрь! Когда он успел вылететь? И я спустилась вниз, а когда домой вернулся Роджер, послала наверх его. У Бринка и Роджера отношения… несколько натянутые. Как у многих отцов с подросшими сыновьями, но я подумала, может, Бринку нужно поговорить с мужчиной, может, его беспокоит что-то — ну, по мужской части. Но Роджер добился от него не больше, чем я. Мы были в полной растерянности. Это все случилось в прошлый четверг, и в пятницу, субботу, воскресенье Бринк оставался дома. Он спускался в столовую поесть, но ни с кем не разговаривал, даже с братом и сестрой. Сначала они были рады его видеть, но он даже не глядел в их сторону.

— Может, какой-то удар по самолюбию, — предположил Майка. — Типа, в школе он считал себя таким особенным, а теперь попал в университет, а там все особенные.

— Да, я думала об этом, — сказала Лорна. — Я надеялась, что в этом все дело. В понедельник я ушла с работы пораньше и попросила его съездить со мной за продуктами. Я рассчитывала на «эффект автомобиля». Знаешь, как ребята, которые не желают разговаривать с родителями, вдруг принимаются изливать душу, стоит двинуться в путь. Словно все, что сказано в машине, не идет в счет. К тому же я думала, он одуревает без движения, сидя в четырех стенах, и будет рад выйти из дома. И еще у них с Роджером вышло небольшое… небольшое разногласие, так что на помощь мужа мне рассчитывать не приходилось. Роджер иногда слишком давит. Никак не может понять, что некоторым детям нужно… Что не все дети способны сразу добиться успеха. Так или иначе, Бринк, видимо, решил, что можно и поехать со мной, что от этого он ничего не теряет. И как только мы выехали, я заговорила о своем первом семестре. Сказала, что чувствовала себя деревенщиной. «Но у тебя-то, — сказала я ему, — у тебя столько преимуществ. Очень скоро все это поймут. У тебя все здорово получается в спорте, и ты талантливый музыкант!» Он говорил тебе, что играет на гитаре? У него идеальный слух. Не знаю, от кого он это унаследовал. Точно не от меня. Он может воспроизвести номер, просто запомнив, какие ноты прозвучали при наборе.

— Неужели? — заинтересовался Майка. — Погоди, а что, телефонный номер звучит при наборе одинаково на всех телефонах?

Лорна сурово глянула на него.

— Извини, — сказал он. — Так что ты говорила?

— Мы остановились на светофоре, — продолжала она. — И я сказала: «Я уверена, Бринк, с какими бы проблемами ты ни столкнулся в Монтрозе, ты с этим справишься, снова запрыгнешь в седло. Ведь ты прирожденный победитель, говорю тебе!» И что он сделал? Не произнес ни слова. Просто открыл дверь, вышел из машины, закрыл за собой дверь и пошел прочь.

— Хм, — отозвался Майка.

— Я была удивлена — пожалуй, что и обижена, — но особо не испугалась. Мы ехали через пригород, средь бела дня — он прекрасно мог добраться домой самостоятельно, немного поостыв. Так что я купила продукты, поехала обратно домой, разложила по местам покупки… И все это время ждала, что с минуты на минуту, вот сейчас он войдет. Но он не вернулся. И больше я его не видела.

— Боже, — пробормотал Майка. Он старался выразить сочувствие, хотя, по правде говоря, звучало все это не так уж страшно. — Послушай, — сказал он, — хочешь кофе? Я еще не завтракал.

— Ох, извини, — сказала Лорна. — Да, кофе был бы очень кстати. И завтрак себе приготовь, не обращай на меня внимания.

— Ты уже позавтракала?

— Нет, но есть не хочется.

— Что-то нужно в себя впихнуть. Идем на кухню.

Он поднялся, она следом. Она сказала: