Рыжик на обочине

— Понятия не имела. Конечно, я единственная внучка, но я думала, она завещает все моему отцу. И вдруг: «Вот тебе, Розали, дом и вся обстановка и сорок фунтов столового серебра. В кухне плошки-поварешки, в буфете фарфоровый сервиз». А я снимала убогую квартирку. Все имущество из грошовых магазинов. А теперь у меня электрическое фондю с разноцветными вилками.

— Вроде нейтронной бомбы, — пробормотал Майка себе под нос.

— Что-что?

— Бомбы, которая убивает все живое, а дома остаются. Я иногда задумываюсь об этом. Входишь в дом и говоришь: «Смотри, тебе оставили дорогую стереосистему. Коллекцию старых пластинок. Плазменный телевизор». Или еще не знаю уж что. Поначалу радуешься, но потом постепенно доходит, что ты остался один и не с кем все это разделить. Ты один, совсем один, и это не так уж приятно.

— Я тут не одна, — возразила Розали. — С десяток старых дам в округе носят мне пироги и печенье.

Майка переложил свои вещи на пол, сел на стул и выдвинул ящик стола. Запоздало спохватился:

— Можно, посмотрю?

— Сколько угодно, — махнула рукой она.

В ящике лежали марки, степлер и целлофановый пакет с резинками. Он выдвинул следующий ящик.

— Я думала, вы сможете как-то влезть внутрь компьютера, — сказала Розали. — Нажать тайную кнопку, повернуть скрытую шестеренку.

— Я вас предупреждал, — напомнил Майка. Он просматривал календарик — сувенир из музея искусств, на левой странице картинка, на правой — расчерченный на квадратики дней месяц. Все квадратики были пусты.

— Поразительно, но как компьютерные компании могут полагаться на простого пользователя? — сказала Розали. — Неужели не понимают, что люди вечно все забывают? Теряют, не записывают вовремя. Как можно сказать: «Вот вам, ребята, компьютер за тысячу долларов, но он будет совершенно и навсегда бесполезен, если забудете пароль».

— Скорее за пять тысяч долларов, — рассеянно откликнулся Майка. Он рылся в коробке с рождественскими открытками в стиле «Каррье и Айвз»[4]. Вытащил миниатюрную записную книжку — на обложке снеговик в цилиндре и тисненная золотом надпись: «Рождественские открытки, полученные и отправленные». Для каждой буквы алфавита свои страницы. Майка открыл книжку наугад.

— «Джордж и Лора, интернет», — прочел он вслух. — Mildred63.

— Ой! Ой! — воскликнула Розали.

Майка перелистнул на букву «К».

— Компьютер Джуди, 1963mch.

— Вы гений!

Он вручил ей записную книжку.

— Простой фокус, которому учат на компьютерных курсах, — сказал он.

— Правда?

— Шучу. — Он наклонился, раскрыл сумку и достал книжечку квитанций.

Розали увлеченно листала страницу за страницей.

— «Джин и Джин, стенной сейф, — прочла она. — Три раза влево до 44, два раза вправо до…» Я даже не знала, что у нее есть стенной сейф. Интересно, где он.

— Думаю, вас ждут еще многие месяцы таких открытий, — сказал Майка, выписывая счет. — Каждый день — Рождество.

— Ох, Майка, я вам так благодарна. Поверить не могу, как здорово у вас получилось!

Он вырвал копию квитанции и вручил ее Розали. Застегнул сумку и выпрямился.

— Ну, — сказал он, — приятного владения компьютером Джуди!

— Жду не дождусь! — откликнулась Розали. Следом за Майкой она вышла с веранды, и они прошли через спальню. Спальня явно предназначалась не для молодой особы: кровать на четырех ножках, почти белое покрывало, то ли кружево, то ли плетение на коклюшках или еще как-то, на стене потемневшая картина — дитя, преклонившее колени в молитве.

— Теоретически, — сказал Майка, осмотревшись по сторонам, — вам больше ничего не придется покупать, кроме продуктов. Даже одежда вся новая. Замерзнете — пошарьте в шкафу и найдете свитер.

— Теоретически — да, — кивнула Розали, засмеялась и выдвинула ящик комода. Она извлекла оттуда гигантский бюстгальтер, серовато-розовый, с огромными, расшитыми по кругу чашками, — больше похоже на доспехи, чем на нижнее белье. Девушка приподняла этот предмет за обе бретельки. Даже в своей мешковатой водолазке она казалась до смешного маленькой на таком фоне.

— Та-дам! — сказала она и изобразила танец эльфов на ковре. Майка невольно улыбнулся.

Внизу, в коридоре, она нырнула в кладовку и вернулась с кошельком.

— А кошелек откуда? — спросил он, пряча полученные купюры.

— В смысле — откуда?

— Ваш собственный или бабушкин?

— А, — сказала она. — Мой.

Майка и так уже догадался. Кошелек был маленький, изящный, сшитый из ярких кусочков искусственной кожи.

— Теперь вы знаете мой адрес, — сказала она ему, когда они вышли на крыльцо.

Он глянул на номер дома, недоумевая.

— И у вас есть мой телефон, — продолжала Розали. — Если вдруг захотите пообщаться.

— А, само собой, — сказал он. — Увидимся.

Он накинул куртку и пошел по подъездной дорожке к машине.

Дождь то прекращался, то снова моросил, приходилось включать дворники, машины ползли медленно. Майка добирался до дома вдвое дольше обычного. Доехав наконец, вышел из машины и снял с крыши магнитный знак. Кто бы теперь ни позвонил, пусть ждет до понедельника.