(с)дала на «отлично»

Ловко перехватив слабенько трепыхающееся тельце, Горский сел и устроил меня на своих коленях. Ажурная юбка провокационно задралась, обнажая кромку чулок на разведенных в стороны ногах, и мне захотелось ударить Марка за наглость, но мужчина никак на зрелище не отреагировал, а лишь принялся укрывать меня пушистым пледом.

Стало даже как-то обидно.

Захотелось ударить его с удвоенной силой.

— Сначала мы поговорим, мисс Беккер, — строго говорит Марк, явно подслушав мои мысли.

И вот это его «сначала» ударом шокера прошлось по натянутым нервам, потому что давало надежду на «потом».

«Сначала»…

«Утром — деньги, вечером — стулья!»

Да?

«Сначала поговорим, а потом…»

Что же потом?

Мамочка дорогая!

Я ВООБЩЕ-ТО БЕЗМЕРНО ЗЛА!

Главное, не забыть об этом, пока он сидит тут теплый и до одури охренительно пахнет!

Укуталась в плед, как голубец в капусту, создавая механическую преграду между нашими телами и намеренно лишая собственные непослушные руки возможности предать меня и перебежать к врагу на грудь или широкие плечи.

Марк, бездушный ублюдок, Робертович бесцеремонно засунул руки под плед, нашарил там мою попу, скользнув своими горячими ладонями по ногам, и резко притянул к себе поближе.

Настолько близко, что я почувствовала твердость его мыслей.

СВОЛОЧЬ.

Сам мужчина расслабленно облокотился на диван, откинув немного устало голову на спинку.

Красивый такой.

Жалко, что козел.

Глава 52

— Я не буду отрицать, что всегда знал, кто ты. Но все же хочу пояснить, кем ты была ДЛЯ МЕНЯ… Мы с Васей рано потеряли родителей. Мне на тот момент было пятнадцать, ему едва исполнилось восемь. Помимо собственного горя на меня обрушилась еще и ответственность за него. Вася всегда был неразговорчивым, а после смерти родных и вовсе замкнулся. Стал похож на дикого волчонка. Раньше мы не очень часто общались, все же существенная разница в возрасте… поэтому нам пришлось, прежде всего, научиться понимать и принимать друг друга. Признаюсь, это было сложно. Заслужить доверие, стать опорой, когда ты сам растерян и раздавлен…

Было видно, что Марку тяжело даются воспоминания. На виске ускоренно пульсировала жилка, а пальцы профессора машинально нервно поглаживали мою кожу.

— Я это к чему вообще говорю, — выдыхает он. — Взаимопонимание с Васей далось нам обоим огромным трудом, зато впоследствии у нас никогда не возникало разногласий. Когда брат восторженно упомянул, что влюбился, мне осталось только порадоваться за него. Немало удивился, правда, когда узнал, что избранница малышка Виктория Беккер.

— Ты ведь знал меня, когда я была еще совсем маленькой, да?

— Да. Родители дружили. В общем, в дела Васи я не влезал, потому как немаленький и сам во всем разберется.

Я громко фыркнула. Разберется, как же!

— Вика… Я не знал. Подумать даже не мог, что Вася способен на столь бесчестные поступки! Закрытая школа для девочек, институт, личный надзиратель… В голове не укладывается… Я был абсолютно уверен, что у вас взаимная любовь и все в таком духе.

— То есть то, что именно ты оказался моим профессором — чистая случайность?!

— Если ты намекаешь на то, что я специально устроился на кафедру, чтобы приглядывать за тобой, то это полный бред! Нас вообще жизнь очень часто сталкивала. Удивительное дело! Но еще удивительнее, что ты этого и не замечала.

— Да ну?! — скептически произнесла я. Но было что-то в голосе Марка такое, от чего сжался желудок. Обида что ли? Или огорчение? Из-за того, что не замечала? Его?

— Ага! Но об этом я тебе чуть позже расскажу. Когда дуться на меня перестанешь.

— Уверен, что такие времена настанут?

— Я постараюсь, чтобы настали, малыш.

— Я не малыш!

— Конечно, малыш! И всегда им будешь. Но не потому что маленькая или глупая… а потому, что по сравнению со мной такая юная и сладкая, что мне напрочь сносит тормоза… — говорит Марк хриплым голосом, сжимая руками мои ягодицы.

Вот же кобель!

— Полегче, профессор! Я девушка нервная, могу и ударить.

Горский хрипло смеется, заставляя мурашки на моей коже танцевать ламбаду.

— И потом… Могу назвать, как минимум, три случая, когда ты о-о-очень тормозил.

— Викуль, на тот момент ты для меня была любимой девушкой брата. Мы спокойно сосуществовали в одном пространстве, не соприкасаясь, пока однажды… Черт… Ты, Вика, как метадон, вызвала мгновенную психологическую зависимость… Отчего мое сердце разорвало пополам. С одной стороны ты, с другой Вася… и надо было выбирать кого-то одного.

— Что-то я не заметила, чтобы ты мучился.

— А я мучился. Правда, сначала знатно так охренел, Вика. Странное поведение для безумно влюбленной девушки выбило землю из-под ног. Вы вместе с Васей заявились ко мне на кафедру. Он как неродной стоит, строит мне рожи непонятные, ты отмахиваешься от него, как от назойливой мухи, заявляешь, что это твой охранник. Я еще от твоих рисунков не отошел, а тут новый финт. Ей богу, Вика, я думал, меня шибанет инсульт! И вот нечего хихикать!

Я и в самом деле засмеялась. Потому что вспомнила этот эпизод. С пояснениями Марка прошлые события видели совершенно в ином свете.

ТАК, ВИКА!

Соберись, тряпка!

Напоминаю, ты все еще очень зла!