С добрым утром

У моей жены родился сын.В ореоле тряпок и пеленок,появился в доме вдруг ребенок,толстый, краснощекий Валентин.Был мой дом безоблачен и тих,терпки дни, часы работы долги,две кровати для меня и Ольги,стул и стол для вымыслов моих.Вот и все… покой и благодать;и когда меня брала усталость,тишина ничем не нарушалась,и спокойно мог я отдыхать.А сейчас, едва только начнувоплощать мечту стихом, иль прозой, —детский крик вздымается угрозой,беспокоящей мою струну.Я сперва расстроен был и зол,уходил на целый день из дому;

но ни у друзей, ни у знакомыхя покоя все-же не нашел.Это тельце весом в пять кило,куцое, нелепое, смешное, —невзирая на нужду в покое —все-таки домой меня влекло.Год прошел и я почти привык;детский крик мне больше не мешает,а — представьте — даже помогает,даже вдохновляет детский крик.То слезясь, то хохотом звеня……Толстый сын мой, мука и отрада,для меня ты — целая баллада,целая поэма — для меня.Так звени-ж, волнуйся и расти,год за годом, — как строка за строчкой,и ни многоточием, ни точкой,не задерживайся на пути!

Август 1928 г.

Матери

Там, где вербы дол окутали,       у овражьего угла,ты живешь на том же хуторе,       где родилась и цвела.Так же мечется околица       между взгорьями стогов,так же речка беспокоится       под покоем берегов.Тихнет ночь, шумит гармоника,       ветер спрятался в овес;ты сидишь у подоконника,       поседевшая от слез.Водит небо лунным факелом,       в камышах синеет мгла,сколько ж темных ты проплакала,       сколько горьких пролила.

Ждешь меня как роща дождика       и готовая для встреч, —просишь дуба-придорожника       у дорог меня стеречь.Просишь ветра, чтобы реющий,       расчищающий мне путь,о тебе, моей седеющей,       прошептал мне что-нибудь.Не проси-ж у ветра милости,       этих благ у ветра нет,он далек, по ком томилась ты,       и томишься столько лет.Он, прикинувшийся соколом,       слепо веря в свой полет,все кружит вокруг да около       неизведанных высот……Мой удел мне дан по жребию       и без кровли мой приют,

много я от жизни требую,       и немного мне дают.Но не жалуюсь, не сетую,       пусть вначале труден путь,все же песню недопетую       допою когда-нибудь.Если-ж нет… навек потерянный       для тебя и для отца,я в победах неуверенный       молча буду ждать конца.И когда подбитым соколом       дрогнет ветер у плетня, —помяни меня, далекого,       бесталанного меня.

Июль 1926 г.

Моей учительнице

Варваре Васильевне

Курячевой