С добрым утром

В жизнь мою, — угар и смуту,       в сень созревших лет, —покажись хоть на минуту       детства млечный свет.Все, что в путь к полудню вышло       на рассвете дня,подкрадись ко мне чуть слышно,       отзови меня.Может-быть опять я встречу,       встречу и вернулучших дум моих предтечу,       лучших слов струну.Может-быть, былым гонимый,       явится мне вдругмой единственный, любимый,       мой далекий друг.

Под горой, под невысокой,       как легенда стар, —шелестит между осокой       голубой Гайдар.Там, — росистый, по баштанам,       оставляя след, —бродит с солнцем и туманом       мой певучий дед.До сих пор люблю и помню       лоз нестройный строй,на горе — каменоломню       дом твой — под горой.И как песню — твое имя       повторяю вслух,мой единственный, любимый,       мой далекий друг.Слишком рано над гнездом я

       крылья распростер,чтоб у дальнего бездомья       разжигать костер.Но разжег… и мгла глухая       не убьет огня,он горит, не потухая,       до расцвета дня.Где же ты, в какие шири       устремлен твой взгляд,как живешь ты в этом мире,       чем твой дух объят?Где твои лета и зимы       завершают круг,мой единственный, любимый,       мой далекий друг.Та ли ты, с прической пышной,

       с грустью на челе,той ли поступью чуть-слышной       ходишь по земле?Той ли кротостью струится       материнский взгляд,на безгорестные лица       школьников-ребят?Обиваешь ли тропинки       на крутых местах,вышиваешь ли барвинки       на чужих холстах,со старинной мандолиной       делишь-ли досуг,мой единственный, любимый,       мой далекий друг.Ты мне первая когда-то       руку подала;

в детстве, лаской небогатом,       матерью была.Ни поэмам, ни рассказам,       не воздать вполне,скольким я тебе обязан       в том, что есть во мне.Жди-ж меня… как утешенье       я к тебе приду,под баштанное цветенье       в будущем годуозарить твои седины,       исцелить недуг,мой, единственный, любимый,       одинокий друг.

Сентябрь 1929 г.

Элегия

Памяти старой Ганны

из Бутова-хутора.