С думой о Родине

При солнечном освещении я увидел часть инстербургского рубежа. Пойма реки очень широкая — местами более двух километров. Правый берег, на котором держал оборону противник, значительно выше и на всем наблюдаемом участке командует над левым, где занимают исходное положение наши войска. На гребне вражеского берега стояла сплошная стена дыма от разрывов наших снарядов.

Но вот был дан сигнал «Атака», и полки пошли в наступление. Как по заказу, надвинулась большая туча, заслонившая все поле боя, началась метель, и это было на руку наступающим.

Гитлеровцы открыли сильный артиллерийский и минометный огонь, чтобы разрушить лед на Инстере, затруднить форсирование реки. Это противнику в значительной степени удалось. Хотя наши передовые подразделения и успели проскочить на правый берег, но часть из них попала под удар и понесла потери. Основная же масса подразделений задержалась на левом берегу. На какое-то время возникла заминка. Начальник политотдела дивизии Галкин поспешил в 695-й полк, а я остался на НП 671-го полка. Подполковник Дорохов, отдав ряд распоряжений командирам батальонов, ознакомил меня с обстановкой, с тем, какие подразделения и где наступают. Тем временем мощным ударом нашей артиллерии многие вражеские батареи были подавлены и переправа активизировалась. Спустя 40–50 минут основные силы полка были уже на правом берегу реки и при поддержке артиллерии пошли в атаку.

За годы войны я много раз вот так же близко, из расположения полков, наблюдал момент перехода в атаку. Как часто раньше приходилось видеть, что пехотинцам не хватало артиллерийской поддержки. Теперь на нашей стороне было все, что надо, — высокая точность и четкость артиллерийского огня, возросшая поражающая сила, а главное — достаточное количество снарядов, чтобы подавить любое сопротивление противника.

Форсировав реку Инстер, воины полка, прикрываемые густой пеленой снега, двигались безостановочно, как говорят, в поте лица, а нам казалось, что шли они слишком медленно. Хотелось даже крикнуть: «Родные, дорогие наши воины! Прибавьте, еще прибавьте шагу!» Но часы показывали, что времени прошло еще мало, значит, темп движения был и без того высоким.

Разгорелся бой в траншеях первой позиции обороны противника. Гитлеровцы предприняли в ряде мест отчаянные контратаки. Но под ударами нашей наступающей пехоты и от огня артиллерии они откатывались назад с большими потерями.

В полосе 94-го корпуса наступали подразделения армейского 927-го самоходного артиллерийского полка. Здесь отличился наводчик САУ старшина Чернобровенко, принятый накануне боев кандидатом в члены партии. Он уже был опытным воином, имел три правительственные награды, четыре раза ранен и дважды контужен. На инстербургском рубеже самоходка вела бой с пехотой и танками противника. Умело маневрируя на поле боя, экипаж подбил два танка. Рискуя жизнью, Чернобровенко вместе с воинами расчета захватил танк «тигр», у которого была подбита гусеница.

В результате героических усилий наших воинов инстербургский рубеж был взят и надежно закреплен. Это была замечательная победа.

Часы наступления, которые я провел в боевых порядках частей, были полны тревог, напряжения, радости. В течение дня я дважды побывал на правом берегу реки, не один раз добрым словом старался поддержать боевой настрой воинов, ободрить командиров. А вечером, возвращаясь на КП дивизии, я так устал, что уже не мог двигаться по глубокому снегу. Обессилев, был вынужден сесть на попутные санитарные сани и вместе с ранеными добираться до дивизии.

Здесь я узнал только что поступившую весть: приказом от 19 января 1945 года Верховный Главнокомандующий объявил благодарность войскам 3-го Белорусского фронта, прорвавшим оборону гитлеровцев в Восточной Пруссии, в том числе войскам и нашей армии. Москва в тот вечер салютовала доблестным воинам, одержавшим эту победу.

Усталости моей как не бывало. Но не успел я в кругу переживавших, как и я, большую радость офицеров штаба выпить стакан чая, как мне доложили, что командарм разыскивает меня по телефону и просит обязательно позвонить ему, не выезжая на КП армии.

Когда нас соединили, Иван Ильич сообщил, что по решению генерала Черняховского в полосе армии вводится второй эшелон фронта — 11-я гвардейская армия генерала К. Н. Галицкого. Ее соединения уже начали выдвижение в полосы 94-го и 5-го гвардейского стрелковых корпусов и вскоре вступят в сражение. Командующий фронтом, узнав, что мы с заместителем командарма находимся в войсках, приказал помочь корпусам в обеспечении ввода соединений 11-й гвардейской армии.

Задача была чрезвычайно важная. Связавшись с командиром 94-го корпуса генералом Поповым, мы безотлагательно приступили к ее выполнению. Скажу, что той ночью все прошло благополучно. Теперь на этом направлении создавались еще более благоприятные условия для развития наступления в глубину обороны противника на укрепленный рубеж на реке Дайме, а затем и на Кенигсберг.