С крестом и мушкетом

Скоро начнет светать. Наступит безрадостный день», еще один день, приближающий город к неотвратимому и теперь уже скорому концу. А конец неизбежен, ибо можно отбить атаки очень сильных врагов, но невозможно залечить внутренние язвы, разъедающие Малакку (и не только Малакку, но и Гоа и другие португальские владения). Чиновники разложились, процветает взяточничество, расходы на военные действия намного выше, чем поступления от хиреющей в соперничестве с голландцами и англичанами торговли.

В Малакке не хватает съестных припасов, солдат держат на полуголодном пайке, потому что капитаны разворовывают половину денег, предназначенных для покупки провианта. Пришли в ветхость оборонительные сооружения, особенно бастионы Сан-Домингу и Матери Божьей. Стена от бастиона Сан-Домингу до бастиона Сантьяго — просто земляной вал с идущим поверху деревянным палисадом. Этот вал спасал город от джохорцев и ачехцев благодаря превосходству португальцев в артиллерии, но что будет, когда сюда явятся голландцы, и с более значительными силами, чем в 1606 году? Возводить каменную стену и укреплять бастионы никто не собирается: нет денег, да если бы они и были, их все равно разворовали бы.

Нет согласия между теми, кто должен руководить обороной. Губернатор и генералгкапитан, командующий гарнизоном, не смотрят друг на друга, ибо первый не желает делиться доходами со вторым, которому остается лишь обкрадывать вместе с интендантом своих солдат. Не поделили таможенные пошлины виадор и шахбан-дар, ведающий таможней и портом…

Тишину утра нарушил резкий удар колокола на башне собора. Вслед за тем бухнули сигнальные пушки на бастионе Сан-Педру.

Задремавший было Пинту выглянул в окно. Там, на горизонте, отчетливо виднелись белые треугольники — один, два, три, четыре.

На рассвете 5 июня 1640 года голландская эскадра подошла к Малакке.

«Антони ван Димен, генерал-губернатор, и Индийский Совет, действующие от имени Генеральных штатов Объединенных Нидерландов, его королевского высочества Фредерика Генриха, милостью божьей принца Оранского, герцога Нассау и пр., и пр., и директора полномочной Ост-Индской компании в этих Восточных землях— ко всем, кто увидит это или услышит об этом.

Да будет известно следующее.

Мы имели возможность неоднократно убедиться, что захват Малакки у португальцев, наших исконных врагов, будет способствовать не только распространению нашей торговли, но и укреплению нашего влияния среди соседних индийских монархов и князей. Мы полагаем, что наступил подходящий момент для претворения в жизнь нашего плана, поскольку гарнизон Малакки слаб, среди командования нет согласия, ощущается недостаток продовольствия, особенно риса.

Более того, мы ожидаем, что правители Аче и Джохора окажут нам помощь. Принимая во внимание все эти обстоятельства, мы постановили приступить к осаде Малакки в этом году…

Крепость Батавия на великом острове Ява, 19 мая 1640 года».

Генерал-губернатор нидерландских владений в Ост-Индии Антони ван Димен торопился.

Торопился покончить с португальцами в Ост-Индии, пользуясь тем, что Испания — злейший враг Республики Соединенных Провинций — захватила Португалию и ее колонии и теперь голландцы на законном основании могут вытеснить своих торговых конкурентов.

Торопился потому, что и в Батавию доходили слухи о недовольстве португальцев испанским владычеством, и генерал-губернатор боялся, что, если Португалия вновь станет независимой, голландцы, враги испанцев, не смогут открыто воевать с нею.

Ван Димену не давали покоя и Макасар, правитель которого привечал португальцев и англичан, нарушающих «законную» монополию голландской Ост-Индской компании на торговлю пряностями, и Молуккские острова, где генерал-губернатору приходилось снова и снова (в который раз!) подавлять непрекращающиеся антиголландские волнения. Неспокойно и на Яве: правитель Матарама сусухунан Агунг никак не может забыть поражения под стенами Батавии в 1629 году.

Но главная забота генерал-губернатора — португальцы.