С небес на землю, но только с тобой (СИ)

      - Да нечего рассказывать. Ну, не так, в общем… - парень встал, нервно прикурил сигарету, поймал голодный взгляд Глеба и, хлопнув его по потянувшейся за сигаретой ладони, показал средний палец. Воспоминания прошлого, не самые приятные из небольшого списка за прошедшие шестнадцать лет. – Мне тогда шесть было, или семь, не помню точно, малой еще. Отец вечно пропадал на работе, но и мне время уделял, ты не подумай, он у меня отличный мужик… - Глеб едва поборол желание то ли заржать в голос, то ли побороть накатывающую тошноту. Сейчас идея с выворачиванием чужой души казалась не совсем радужной. – У родителей были странные отношения, если их вообще можно было назвать отношениями. Мать мою выдали за отца без ее согласия, но она приняла, полюбила, слишком извращенно, безответно… - он замолчал, выдохнул, и, сделав пару шагов, продолжил. - Отец никогда ее не любил и она знала это, мне об этом рассказали уже когда… Отец в то время вообще перестал дома появляться, пропадал где-то, с кем-то, - Глеб перестал дышать. - А мать знала все, не знаю как, что, с кем, и как ей это удалось, ну она узнала, что у отца была любовница, или любовник, точно не знаю. Все началось с легких успокоительных, дальше больше. Отец словно растворился в другом человеке, и если на мне это никак не отразилось, то мать медленно сходила с ума, и это сумасшествие было таким явным, неприкрытым, но его видели все кроме отца. Он словно ослеп. Потом были таблетки, наркотики, разбросанные по комнате шприцы, ампулы, пьяный наркотический бред… Она кололась, убивала себя, а отец все не замечал… а я молчал… Она брала меня с собой, рассказывала как любит отца, какой он хороший, просто запутался, и кололась, рядом со мной на своей второй квартире. Это даже не в этом городе было. Потом в пьяном бреду, била меня, орала что ненавидит, презирает, что я мальчиком родился, что отец такой же… - Вик замолчал, чувствовалось, что каждое сказанное слово поднимает на поверхность давно и так тщательно затоптанные в самую глубь подсознания воспоминания. Он не плакал, не теребил нервно сигарету, а лишь улыбался, мертвой обреченной улыбкой, и от одного взгляда на него, кровь стыла в жилах. – Я не понимал ее слов, плакал, просил перестать… Она приходила в себя, говорила, что все наладится, что будет как раньше, и спустя некоторое время все повторялось. Я маленький был, не понимал ни черта, надо было отцу рассказать, а я молчал. Она просила молчать. В один из дней, она как обычно ширнулась, но видно с дозой переборщила, пьяная была, и случился передоз. Я рядом сидел, смотрел, как ее дергает, как закрываются глаза, как перестает биться сердце и замирает дыхание, а она все шептала «Только не говори папе…». Я плохо помню, что было дальше. Она умерла, а я просидел возле ее трупа два дня, пока нас не нашел отец.

      Глеб не знал, что сказать, он просто выпал из реальности, изредка, почти силой пытаясь дышать, а так хотелось удавиться. Это же его трахал Юрий, скорее всего, их увидела мать Вика, и из-за него… Мысли хороводом витали в воздухе, мешая сосредоточится хоть на чем-то. Ненависть, до этого момента спокойная и привычная, начала кипеть, бурлить и рваться наружу. Это было невыносимо. Знать, понимать, осознавать, что пока Юрий трахал парня, маленький Вик сидел рядом с обдолбаной матерью и уже тогда заочно ненавидел того, кто был с его отцом.

      Глебу стало плохо, грудь сдавило, и он не в силах терпеть сложился пополам, вцепившись онемевшими пальцами в кофту. Он молчал, боясь открыть рот и произнести хоть звук, потому что иначе сам раскроет парнишке страшную тайну его прошлого и ложного настоящего. Пускай Вик и возненавидит Глеба, именно так, но лучше уж это, чем разрывающаяся, словно миллионы маленьких ядовитых бомб совесть, и расползающееся по венам вместо крови отчаяние.

      - Эй, ты в порядке, врача? – Вик подскочил к согнувшемуся парню, махом вынырнув из воспоминаний и принимая реальность. – Глеб? – прокричал он.

      - Нормально, - глухо отозвался парень, распрямляясь и глядя пустым взглядом на перепуганного парня.

      - Может, в палату пойдешь? Ты бледный. Я не хотел тебя грузить своими проблемами… - в голосе чувствовалась вина, вызывающая отвращение к самому себе.

      - Щас пойду. Скажи, в череде прошедших событий, почему ты еще здесь, со мной? Блядь, теперь ясно, почему так относишься к наркоманам, но какого хуя ты все еще здесь? – Глеб простонал последнюю фразу, осознавая, что его не хило так вштырило и буквально начинает ломать.

      - Я просто люблю тебя, - спокойно пожал плечами, смотря снизу вверх на шокированного Глеба.

      - Ты точно псих, - подвел итог парень и встал, чувствуя, что если сейчас не ляжет, не останется один на один с оголенными мыслями и рвущимися чувствами, не обдумает все и не придет к логическому выводу, то сойдет с ума.

      - Могу проводить? – робко поинтересовался Вик, как и в первый день их знакомства, подныривая к парню под бок и придерживая за талию.