С ней будут проблемы!

— Одна из девушек была его младшей сестрой, — пояснил Ша-Кир. — Нам не удалось многого узнать, но мы заметили несколько нестыковок. Например, девушки погибли в ночь после бала из-за всплеска неконтролируемой магии. И к началу расследования умерло еще три не-йри. Мы с Ро-Мером посетили нескольких живых кандидаток, но нас смутили пустые глаза и заученные речи. Восемь из них были беременны, но лишь одна выжила в родах. Это все наталкивало на подозрения, но никаких доказательств у нас не было. Месяц назад на На-Хера было совершенно покушение, защищая его, погибли обе гайнэ. И тогда был оглашен новый отбор.

Ша-Кир замолчал, взвешивая, что стоит мне рассказывать, а что лучше опустить и лишь спустя долгую паузу продолжил:

— Новый отбор стал хорошим толчком для возобновления, зашедшего в тупик, расследования. Мы связались с Ти-Мером и договорились, что будем тщательно следить за Ли-Ярой, но…

— Но они переспали с ней, а потому притащили меня.… Эту часть истории я знаю.

— Да. Ги-Зян положил глаз на земли Ти-Рхо, но его планы спутались, и на отбор Ти-Мер доставил тебя, путая и наши планы. В то утро, когда мы с тобой познакомились, я должен был поставить на тебя маячок, что бы мы могли знать обо всем, что происходит на отборе.

— Но поставил что-то другое? — вновь перебила я, прикрывая ладошкой широко раскрытый в зевке рот.

— Нет, — улыбнулся Ша-Кир, — я просто увидел тебя.

Закатила глаза. Бесит! Сейчас начнет вешать лапшу о неземной любви с первого взгляда и о том, как долго они меня ждали…

— И?

— И понял, что ты — иномирянка.

Чуть не захлебнулась напитком, что чудесным образом вновь оказался в руках.

— У меня, что это на лбу написано?

— Не на лбу. На ауре.

Я опешила. Я тут переживаю, делаю все, чтобы не выдать свою тайну, а у меня оказывается все на ауре написано.

— Не переживай. Кроме нас, никто не знает, — успокоил меня Ро-Мер, накрывая своей ладонью мои дрогнувшие пальцы и удерживая, норовящую перевернуться, кружку.

Взглянула на него с благодарностью.

— Я поэтому и попросил Ти-Мера принять тебя в род Ти-Рхо, — кивнул, подтверждая его слова Ша-Кир.

Прикрыла глаза. На одну неразгаданную загадку стало меньше, только это тоже не радует. В патриархальном Линесе быть женщиной принятой в род, то еще благо.

— Хорошо, — решительно отринула я все возникающие в голове сомнения, переходя к сути: — Что вам от меня нужно?

— Чтобы ты вернулась во дворец и прошла отбор до конца.

После категорично-безжалостных слов Эл-Дина повисла напряженная тишина. Мужчины ждали моей реакции, а у меня не было в голове ничего, кроме бесконечной череды вопросов. Наконец, один из них прорвался, выдавая мое удивление:

— Зачем?

Мой обычно уверенный голос дрогнул, прерываясь, грозя, скатиться в истеричный визг и я замолчала, удерживая готовые вырваться обвинения. В голове крепла одна мысль — меня снова хотят использовать.

Ша-Кир поморщился. Ему, как и мне, не нравился этот разговор.

— Нам нужно остановить это все. Есть подозрения, что девушки нужны совершенно для других целей. Но возможность узнать и прекратить все это появится только во время ритуала принятия гайнэ.

— Что это за ритуал такой?

— Мы не знаем тонкостей, — переглянувшись с Эл-Дином, как-то чересчур поспешно заверил меня Ша-Кир.

Закатила глаза. Как же все запутанно и сложно в этом мире.

— Но с тобой ничего не случиться, — запальчиво пообещал Ро-Мер.

Пожурила с ноткой легкой грусти:

— Поостерегитесь обещать то, над чем вы не властны.

— Посмотри на меня! — голос черноглазого прозвучал властно и был наполнен такой нежной требовательностью, что я не могла не подчиниться. Подняла глаза и тут же утонула в омуте цвета ночного неба. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, — и столько обещания таилось в этих глазах, что я почти поверила.

Вздохнула, отставляя кружку.

— Мне-то это зачем? Мне нет никакого дела до вашего императора и того, что творится во дворце.

Я кривила душой. Выедающий душу червячок сомнения грыз меня с тех пор, как я оставила во дворце Га-Ллу, твердил о предательстве, трусости, требовал возвращения. Но не признаваться же мне в личном интересе.

Ша-Кир вполне читающимся взглядом посмотрел на Эл-Дина, весь вид которого красноречиво выражал самодовольное «Ну, что я говорил?!». Ладошки закололо, желание стереть эту самоуверенную усмешку хлесткой пощёчиной было просто нестерпимым. В груди комом нарастала боль обиды. И это мой мужчина, отец моего будущего ребенка? За кого он меня принимает?

— Мы тебе заплатим, — озвучил, наконец, их решение Ша-Кир.

— Купить, значит, хотите? — усмехнулась, усилием воли погасив вспышку гордыни, требующую швырнуть им все предложенное в лицо, желательно разбавив чем-то увесисто-тяжелым и болезненным. — Что предлагаете?

— Деньги, — предложил Ша-Кир, но я лишь подняла бровь: — Драгоценности….

— Меня это не интересует, — отмахнулась, демонстрируя полнейшее равнодушие. Тому, кто однажды уже отказался от сытой жизни ради душевного спокойствия, второй раз такой выбор дается проще.

— А что ты хочешь?