С.нежное сердце. Книга первая из четырёх

– Знаешь, Насть, я о таких вещах не задумываюсь. – С видом человека, который пытался найти в работе модного художника нечто особенное, но так и не отыскал, Даша взглянула на подругу чуть наставительней. – И вообще я считаю, что важны в первую очередь люди, и только потом вещи.

Все перестали двигаться. В квартире повисла космическая, просто-таки первозданная тишина… У Роман как-то сама собой выпрямилась спина; резко появилось чувство, что стало легче дышать. Да не просто! Кто-то словно бы коснулся его исстрадавшегося, нервированного сердца и смахнул все заботы! Захотелось вдохнуть глубже, улыбнуться! Сдерживаясь, чтобы в самом деле не начать глупо лыбится, капитан неспешно продолжил раздеваться.

Слова одноклассницы произвели впечатление и на Настю: несколько мгновений она стояла соображая, что ответить. Наконец, подбоченившись, дочь с умным лицом возразила:

– Мало ты, Даш, понимаешь. В человеке должно быть прекрасно всё! И внешний вид, и его дом в не меньшей степени.

Это позабавило всерьёз, да так, что Роман не сумел сдержаться и звучно хохотнул!

Ох Настенька, кровиночка родная… Ты, конечно, удачно у мамы с папой выдалась и одеваешься не хуже всех, парни наверняка на тебя поглядывают… Но ведь Даша… Это же девушка, от которой глаз не оторвать! Которая при этом ещё и наряжается, будто собралась на светское мероприятие. И говорить ей такое… Это всё равно, как если бы он, Роман, встал перед чемпионом по бегу и начал объяснять ему, что вот, мол, спорт, а особенно лёгкая атлетика – это важно…

– Папа! – Настя с неудовольствием обернулась. – Ты это чего?!

– Прости. – Еле сдерживая смех Роман протянул руку и, привлеча её голову, чмокнул в ароматно пахнущую макушку. – Прости, доченька, я просто вспомнил нечто смешное. Извини, это не к месту…

Поспешно от родителя отстранившись Настя уставилась на него озадаченно, потом перевела полный недоумения взгляд на подругу. Приподняв плечи она картинно развела ладони, как бы удивляясь: «Нет, ну ты это видела?!»

– Не буду вам, девочки, мешать. – Отделавшись наконец от верха Роман провёл ладонью по волосам. Опустив руку он поглядел по очереди сначала на своего всё ещё кривляющегося ребёнка, потом на её сияющую, точно лилия среди сорняка, подругу. – Вам надо заниматься, а я пойду, приготовлю что-нибудь на ужин.

Как по взмаху волшебной палочки Настя перестала паясничать сразу. В её тут же поменявшемся взоре наивный углядел бы кротость.

– Как это, пап?.. Я ведь тоже кушать хочу…

Стало неудобно, будто пнул котёнка. И в самом деле – Роман будет набивать живот, а дочь оставит голодной? Нет, так не…

– Насть, ты чего?.. – Теперь уже Даша взглянула на одноклассницу с вопросом. – Мы же собирались тестом заняться, разве не?.. Давай уже поскорее доделаем его, да и освободимся. Так ведь будет лучше.

Стараясь игнорировать мысль, что его ребёнок будет страдать голодным, Роман положил дочке ладонь на плечо и кивнул.

– Настенька, твоя подруга права. Сделал дело – гуляй смело. Как говорится… А я пока приготовлю на всех, обещаю. Вы как раз к концу управитесь.

Губы дочери сомкнулись в тонкую линию, её взгляд стал серым и даже унылым… Длилось это мгновение, потому как уже в следующий миг Настя вскинула указательный и, глядя отцу в глаза, с энергией заявила:

– Ну хорошо! Но тогда и посуду сегодня тоже моешь ты! Согласен?.. Эй, ну па-а-ап!..

– Согласен, золото моё. – Несмотря на протесты Роман вновь притянул дочкину голову и стал целовать её в макушку. – На всё согласен, родимая.

Немного посопротивлявшись Настя всё-таки сдалась и дала себя расцеловать всю, вплоть до румяных после мороза щёк. Правда, как только Роман убрал руки, дочь тут же от него отбежала и повернулась ко всё ещё ждущей у порога однокласснице.

– Даш, ну чего ты?! Не стой там, проходи! Комната моя – вон! А я пока печенье принесу!

После этого топая, как самый настоящий жеребёнок, она унеслась на кухню. Роман даже не успел возразить, что нечего аппетит портить!.. В следующее мгновение ему подумалось, что если он нечто подобное скажет – это может гостью обидеть, так как она решит, что угощение жалеют из-за неё… Глупой была мысль, или нет, но Роман ей поддался; повернувшись ко всё ещё не начавшей раздеваться девушке он посмотрел на неё с таким простым и бесхитростным выражением, на которое только оказался способен, и произнёс:

– Даш, ты это… в самом деле проходи… чувствуй себя, как дома… – Глядя в её красивые глаза Птачек через силу сглотнул. – Если что понадобится – только скажи… Ну ладно… я пошёл…

Он хотел уже отвернуться, но дождавшись, когда он закончит, с теплотой в голосе и лаской во взоре девушка ответила:

– Спасибо вам, Роман… Павлович. – Неотрывно поглядев на него несколько секунд она с тихим, но совершенно очаровательным шёпотом добавила: – Извините, что по отчеству, просто звать вас при дочери лишь по имени как-то неловко…