С палаткой по Африке

Медленным величественным шагом шли жирафы через редкий лес. Туман окутывал кроны деревьев и скрывал головы крупных животных. Вожаком стада был старый самец, казавшийся почти черным. Когда он вытягивался во весь рост, чтобы достать верхушки деревьев, высота его достигала почти 6 метров. Он напомнил мне единственную жирафу, которую я подстрелил за всю мою охотничью жизнь. Насколько радостнее было бы мне наблюдать за движениями этих красивых животных, если б я мог «аннулировать» выстрел в того старого сильного самца.

При ходьбе жирафы поднимают то обе правые, то обе левые ноги и шествуют с грацией и достоинством. Но стоит им перейти на галоп, каждый шаг которого уносит их на 4–5 метров вперед, как они начинают казаться грузными и неуклюжими.

Животные остановились. Шедший впереди самец обнаружил особенно вкусную акацию, высунул длинный гибкий язык и передними резцами сорвал несколько аппетитных веток. Это явилось сигналом к трапезе. Ветви и листва различных видов акаций — любимая еда жираф. Ловко достают они верхушки деревьев, где растут самые нежные листья и побеги.

Солнце поднялось выше и побороло туман. В ярком солнечном свете жирафы выглядели комичными и неправдоподобными. Телята, состоявшие, казалось, из одних ног, играли вокруг стада, галопом уносились в сторону, словно желая убежать от матерей, но на полном скаку тормозили, одновременно упираясь в землю всеми четырьмя копытами.

Рычание льва, раздавшееся вдалеке, напугало молодых животных, на мгновение они застыли на месте, а затем характерными для них прыжками бросились к матерям. Взрослые жирафы не боятся льва: он предпочитает находиться подальше от огромных копыт, способных одним ударом раздробить даже львиный череп. Несмышленых телят, прижавшихся к матерям, плотным кольцом окружили самцы.

Озираясь по сторонам, жирафы медленно перешли в рощу и укрылись под садовыми акациями. Они стояли совершенно неподвижно, настолько сливаясь со стволами деревьев, что только наметанный глаз охотника мог их различить.

Большой самец вытянул шею и уставился в одну сторону. Он уловил какой-то шорох, который донесся и до других животных. Как по команде, они повернули головы, а вслед за ними обернулся и наблюдатель, изучавший привычки жираф.

Этим наблюдателем был я.

Я еще не мог разглядеть, что именно встревожило животных, но заметил, что вожак успокоился. Его сородичи поняли, что им не угрожает опасность. Им нет, а мне?

Среди деревьев появились две исполинские серые тени. Два слона медленно и как бы в раздумье подошли почти вплотную к жирафам, стоявшим среди акаций. Правда, растения эти плохо защищали от солнечных лучей, но, найдя хоть такое убежище, слоны остановились. Их серые тела сливались с акациями так же, как и более светлая шкура жираф. Слоны и жирафы, умеющие, как никакие другие животные, часами стоять неподвижно, охотно бывают вместе. Жирафы обладают отличным зрением, слоны же значительно превосходят их обонянием. Они дополняют друг друга.

Жирафы обмахивались длинными хвостами; слоны, чтобы прогнать мух, хлопали ушами. Животные чувствовали себя в безопасности: я слышал урчание в желудках толстокожих, а оно немедленно прекращается, как только слон почует опасность и, чтобы разобраться в ней, начнет двигать огромными ушами. Один из самцов принялся шаркать передними ногами, чтобы размельчить сухую землю до пыли. Ею он посыпал себе спину, пытаясь таким образом освободиться от надоедливых паразитов типа клещей.

Этот слон был не очень высок (около 3,2 метра), так что стоявшие рядом жирафы смотрели на него сверху вниз, но отличался необыкновенно массивным и могучим телосложением.

В бинокль мне удалось рассмотреть его длинные, толстые бивни. Когда колосс двигался, они бороздили почву. Такие бивни могли быть только у старейшего слона Африки — Селемани.

Второго, значительно более молодого самца знали как постоянного спутника Селемани. Слоны без устали работали хоботами, чтобы избавиться от своих мучителей — бобовидных насекомых длиной около четырех сантиметров, которые глубоко всасываются в их толстую кожу. К каким только ухищрениям я не прибегал, чтобы снять паразитов со шкур застреленных мной слонов в неповрежденном виде, а затем заспиртовать!

Солнце уже высоко поднялось, а жирафы и слоны все не сходили с места. Селемани положил могучие бивни на шею младшего спутника, который помогал древнему богатырю нести бремя старости.

— Посмотри, господин, вон Селемани со своим рабом! — прошептал мой егерь, бесшумно усевшись рядом.

За несколько лет, прошедших со встречи с Селемани на Руахе, Лонгома безусловно не забыл пережитое нами вместе приключение. Ему уже давно следовало бы приготовить ружье для охоты иа слонов и подсказать мне, что Селемани и его спутник не будут долго стоять рядом с жирафами в тени акаций. Хотя Селемани и стал старше, он, конечно, не утратил своей осмотрительности.