С привкусом пещерной соли

Следующие три дня прошли в оттачивании умения задавать неудобные вопросы. Как многие люди, имеющие отношение к эффектному театральному представлению, Наташка любила спрашивать прямо в лоб, да и при ее профессии для получения ожидаемого результата это умение было так же необходимо, как стальная коробка вокруг сердца, но в Ракушке отчего-то испытанный номер не особо прокатывал.

Первую новость, что встреча с Гуру откладывается без разъяснения причин, она послушно проглотила. Конечно, возникло подозрение, что просто Гуру как таковых не существует, но убеждать в обратном никто не собирался, потому и спорить было не с кем.

Ладно, согласилась Наташка, отложим. Тем более вернуться из «уединения» местный Гуру должен был всего-то через пять дней (выяснилось, что установленный ранее срок выпал как раз на время, когда Наташка с Гонзой валялись с температурой, потому все изменения произошли даже к лучшему).

Временная передышка пришлась кстати еще и потому, что позволила отвлечься на более интересный в данное время объект.

— Почему ты сюда пришел? — спросила Наташка в первый вечер, когда получила из его рук первую кружку со свежезаваренным зеленым чаем, а также неограниченный доступ к его конфетам.

— Как все, любопытно было.

— Чего искал?

— Да ничего. Просто хотел уйти оттуда.

— Откуда?

— Перед тем как задавать вопрос, задумайся, возможно, ответ тебе уже известен.

— А просто ответить, без всех этих заумных высказываний?

— Хотел уйти из города.

— А почему остался?

— Тоже просто захотелось.

С Гонзой весь изящный процесс по вытягиванию информации превращался в сплошной фарс, вроде басни о слоне и лающей на него моське.

— Гуру — люди? — спрашивала Наташка.

— Хм-м-м.

— Гуру — люди?

Длинный вздох.

— Гуру — люди?!

— Внешне они люди, — сдаваясь, отвечал Гонза. — Я не игнорирую твой вопрос, просто мне сложно пояснить. Они люди и не люди. Говорят, что живут тут тысячелетиями, и хотя здравомыслящий человек ни за что в подобное не поверит, но ведь здравомыслящий человек также не станет отрицать, что во вселенной существует многообразие вещей, которые он не может ни понять, ни даже представить. Что сегодняшняя наука не может претендовать на статус достигнувшей максимально возможной планки знания. Что утверждения «такого не может быть!» не уничтожит это самое «такое», если оно существует. Я заговорился?

— Гуру — смертны?

— Ну, знаешь ли, мы не пытались их убивать, — хмыкал он.

— То есть неизвестно?

— Неизвестно, — легко соглашался Гонза.

— Чего они хотят от вас? Вы их паства?

— Тоже в двух словах не объяснишь. Мы их паства, это так. А еще мы их развлечение. А еще мы их дети, их будущее. Мы их учителя и родители. Мы с ними вместе, но никогда не станем одним целым. Они сами по себе — мы сами по себе.

— А зачем тогда тут сидите, к ним поближе? Почему не жить на поверхности? Спускались бы раз в месяц пообщаться со своими Гуру, да и все.

— Так удобнее.

Некоторое время тишину нарушал только шелест бумаги и какая-то негромкая музыка из валяющегося на кровати ноутбука.

— В чем ваше учение?

В общем-то, в первые дни после приезда другие сопровождающие много втирали своим подопечным о смысле жизни и всего окружающего, но Наташка в то время все лишнее просто пропускала мимо ушей. Но надо же узнать. Чем черт не шутит? Тем более эта тварь из пещер…

Гонза был на редкость терпелив. И даже вежлив, не могла не признать Наташка.

— Да нет никакого особого учения. По крайней мере, я о нем не слыхал.

— Разве так бывает? — посмеивалась Наташка.

— Все бывает. В наше время это даже признак оригинальности — не обладать вообще никаким учением. Воспринимай нас просто как людей, которым нравится тут жить. Не хуже и не лучше других. Кто-то живет в продуваемом всеми ветрами пентхаусе, кто-то в лачуге у моря, а мы в Ракушке. Воспринимай нас как любых других людей, потому что на самом деле, мы вовсе не склонны к несуразным верованиям, а тем более к тому, чтобы учить чему-либо других.

— Да ну, правда что ли? Совсем не склонны учить других? — восклицала Наташка, но потом улыбалась широко и уверенно, потому что всего за вечер поняла, что во время пребывания в своем логове Гонза обладает запасом поистине неистощимого терпения.

— Ты все уловила верно. Для того чтобы учить, нужно самому знать, как жить правильно. А мы не знаем.

— И ваши Гуру не знают?

— Ты удивишься. И они не знают. Когда я об этом услышал впервые, то подумал, что имеет смысл допустить вероятность того, что они действительно не люди.

И комната наполнялась приглушенным и на редкость искренним смехом. Гонза трепал свои волосы, на время превращаясь в разморенного сном и едой домашнего кота и тогда Наташке казалось, что на самом деле прямо за дверью их ждут не глубокие подземные норы, а здоровый деревенский двор, где за крепким забором бесконечная дорога с заросшей подорожником обочиной и легкие облака, несущие полям теплый душистый дождь.

Ей казалось там, впереди, что-то точно есть.

Все это было так… странно.