С вождями и без них

Берлинская конференция компартий Европы прошла вполне благополучно: я уже рассказывал, что в кругу нашей делегации она была отмечена как очередной триумф Леонида Ильича. Что же касается значения принятого ею документа, над которым мы корпели целый год, я по своему обычаю аллегорически изложил его в стихотворной форме.

I

Дела в Европе просто блеск,

Добились мы больших успехов.

Кругом разрядка и прогресс,

И совещанье стало вехой.

С другой, однако, стороны,

Дела совсем не безнадежны,

И это мы признать должны,

Хотя и крайне осторожно.

II

Капитализм недавно вдруг

Объял безмерно жуткий кризис.

Теперь ему совсем каюк,

Конец его, бесспорно, близок.

С другой, однако, стороны,

Увы, как это ни печально,

Враги еще весьма сильны

И укрепляются нахально.

III

Все ж обстановка хороша.

Противоречьям нет предела

Меж ФРГ и США.

В ЕЭС неважно также дело.

С другой, однако, стороны,

О чем свидетельствуют факты?

Вынашивая план войны,

Они там укрепляют пакты.

IV

Как указал сам "Манифест",

Чтоб быть нам силою ударной,

Всем партиям из разных мест

Необходима солидарность.

С другой, однако, стороны,

Не дай нам бог друг друга трогать.

Самостоятельность должны

Мы чтить почтительно и строго.

V

К борьбе за мир мы кличем всех

И раскрываем всем объятья.

Единство - вот где наш успех!

Сомкнем ряды, друзья и братья!

С другой, однако, стороны,

Нельзя держаться слишком близко

От тех, с кем мы разделены,

От всякой швали реформистской.

VI

Я знаю: документу быть!

Но самообольщенье вредно.

Нельзя нам переоценить

Итогов - малых, бледных, бедных.

С другой, однако, стороны,

Опасно быть излишне скромным.

И мы сказать принуждены:

Победа все-таки огромна.

VII

Баланс таков: со всех сторон,

Со всех сторон и смех и стон:

Виват единство!

Да сгинет свинство!

Берлинская встреча стала последней коллективной акцией МКД и в силу расхождения национальных и региональных интересов, и потому, что былая роль Москвы как штаба революционных сил стала анахронизмом. Но, вероятно, особенно потому, что наше руководство разочаровалось в возможностях движения и устало от необходимости доказывать свою "историческую правоту" китайцам и еврокоммунистам, а вдобавок терпеть капризы малых "партиек", которые во времена Коминтерна стояли перед Кремлем навытяжку, теперь же, поощряемые расколами, позволяли себе непочтительные выпады, что не мешало им выпрашивать деньги. К тому же принесли результат десятилетние настойчивые усилия нашей дипломатии, и генсек получил возможность обращаться к правительствам и народам мира с трибуны континентального государственного "саммита". Приняв участие в Хельсинкском и последующих совещаниях по безопасности и сотрудничеству в Европе, присягая общеевропейской солидарности, было уже не слишком удобно клясться в преданности пролетарской солидарности. В некотором роде КПСС сохранила верность ленинским заветам - в очередной раз преодолела "детскую болезнь левизны в коммунизме".

Хотя историки всегда могут отыскать дату, к которой можно привязать распад любой великой империи (захват остготами Рима в 476 г. для западной Римской империи, взятие Константинополя турками в 1453 г. для Византии, сговор в Беловежской Пуще в 1991 г. для России), сам процесс распада начинается задолго до рокового момента, а существовавшие в имперских рамках жизненный уклад и формы бытия могут по инерции сохраняться долгие годы после.

Уже никто не заикался о созыве новых совещаний. Международный отдел ЦК, лишившийся главного своего "козыря", вынужден был смириться и пойти на роль пристяжного к МИДу, игравшему заглавную роль во внешнеполитических делах, но делегации КПСС все еще по традиции направлялись на праздники "Юманите" или "Униты". Посещая западные столицы, Леонид Ильич выделял полчаса-час для символической встречи с лидерами местных компартий. Последние, в свою очередь, периодически наведывались в Москву, чтобы подписать коммюнике о состоявшемся плодотворном обмене мнениями и отправиться отдыхать в Крым или на Кавказ. КПСС все еще выполняла таким образом свой интернациональный долг.

Впрочем, паломничество на отдых не было односторонним. С социалистическими странами Центральной и Восточной Европы заключались соглашения об обмене тремя-четырьмя группами отдыхающих на летний сезон. Группы комплектовались главным образом из числа членов ЦК, секретарей обкомов, министров с женами. Поездки оплачивались принимающей стороной и, естественно, от желающих не было отбоя. В Отдел ЦК часто звонили ответственные работники с просьбой включить их в список для поездки по обмену в ту или иную страну. Но последнее слово в этом смысле оставалось за Организационно-партийным отделом: там следили, чтобы не частили одни и те же, по возможности не было обиженных и т. д.