С вождями и без них

Иное дело Горбачев. Почти сразу после взлета он приглашал постоянных своих спутников в этих поездках - Яковлева, Медведева, Фролова, меня и Болдина - к себе и предлагал еще раз "пройтись" по проектам речей и памяток для бесед. Нередко эта "проходка" приводила к тому, что заготовленные материалы передиктовывались заново и по приезде на место стенографистки, иногда с помощью срочно мобилизуемых машинисток из посольства, чуть ли не до утра печатали их на больших листках, чтобы генсеку было удобно читать. Само собой разумеется, на мне лежала ответственность за то, чтобы тщательно выверить тексты, удостовериться, что в "самолетном творчестве" не была нарушена логическая связь между абзацами или, чего хуже, образовались прямые повторения. Впрочем, Горбачев почти не заглядывал в "памятку", то и дело отвлекался от заготовленного текста, от чего гораздо сложнее было готовить речи к печати.

По-своему Михаил Сергеевич проводил и концовки визитов. В последний вечер перед отлетом он собирал членов делегации и сопровождающих лиц за ужином. Обстановка была демократической, приглашались и референты-переводчики, не чувствовалось и следа скованности присутствием высочайшего начальства. Веселящие напитки употреблялись умеренно, серьезный анализ итогов визита перемежался обсуждением положения в стране, реминисценциями из прошлой политической жизни, бывало и анекдотами, как во всяком нормальном застолье. Присутствие Раисы Максимовны, сопровождавшей мужа во всех поездках, устанавливало жесткую черту благопристойности, какая обычно пересекается в чисто мужском обществе. При врожденном чувстве собственного достоинства, она обладала своего рода политической интуицией: не перебивая, с подчеркнутым вниманием выслушивала Михаила Сергеевича, давая понять своим видом, что, как и все мы, воспринимает его в качестве лидера. В то же время, когда речь заходила о житейских делах, позволяла себе ненавязчиво поправить его или шуткой смягчить неудачно оброненное словцо. Восстанавливая в памяти эти сцены, уместно сказать, что она была для него ангелом-хранителем.

В тех случаях, когда не удавалось завершить визит ужином в "своем кругу", это делалось обычно уже в самолете. Когда мы возвращались из Белграда, уже незадолго перед посадкой, Раиса Максимовна сказала:

- Миша, мне кажется, здесь товарищи, на которых можно положиться, сложилась команда Горбачева. - Она обвела глазами присутствующих.

Горбачев смолчал. По выражению лица мне показалось, что его несколько задела эта подсказка. Может быть, не столько по существу - вероятно, такая мысль уже бродила у него в голове, - сколько из затронутого самолюбия. Кроме того, не в его натуре проявлять открытое благоволение к кому-либо - привычка, воспитанная многими годами "тренинга" в партийном аппарате, где не принято вносить эмоции в отношения начальника со своими сотрудниками.

Это, насколько помню, был единственный случай, когда Раиса Максимовна позволила себе при людях дать ему совет по достаточно серьезному вопросу, каким является для всякого лидера формирование своей "команды". И по тому, как он отреагировал, я понял, насколько безосновательны слухи о якобы безоговорочном его послушании ее капризам. Кстати, и упомянутый совет относительно "команды" был воспринят им, ну разве что на одну треть. Горбачев относится к лидерам, избегающим плотно связывать себя с окружением, предпочитающим сохранять полную свободу рук, не быть кому-то слишком уж обязанным.

Конечно, иметь свой круг единомышленников, на которых можешь полностью положиться, большое благо для всякого лидера, будь то глава государства, вождь политической партии или менеджер корпорации. С другой стороны, привыкание к людям осложняет возможность от них избавиться, когда того потребует политическая конъюнктура или в его глазах утратили ценность их деловые качества. Часто бывает и так, что сам он отступил от идей, которые их объединяли в одну команду, пошел на какие-то сделки с совестью, опустился нравственно, и ему не очень приятно выслушивать упреки и назидания от соратников, считающих, что долгое и безупречное служение дает им право воздействовать на шефа - разумеется, в его же интересах. А если даже у них достает осторожности или такта не пускаться в это бесполезное занятие, человеку, который сам сознает, что изменился в худшую сторону, не слишком приятно ловить на себе укоризненные взгляды чем-то недовольных и чувствующих себя обиженными вчерашних любимцев.