С вождями и без них

Г. Явлинский. Ельцин проявляет огромное мужество, берет все на себя. Но риск действительно очень велик. Цены уже дико подскочили, инфляция ударит по всем.

М. Горбачев. Скажи прямо, есть другой выход?

Г. Явлинский отвечает, что теперь поздно: "в свободном падении речь уже не может идти о парашюте".

М. Горбачев. Другого решения нет. Россия берет на себя огромную ответственность. Нужна солидарность. Через несколько лет Россия выкарабкалась бы - есть у Бориса Николаевича толкачи в этом направлении, но потери были бы невосполнимы. Важно предупредить выход людей на улицы в массовом порядке, осилить социальную защиту, до предела ужать бюджет, только не оставить на голодном пайке армию и науку.

Принимается предложение отложить введение новых цен до января 1992 года.

Горбачев зачитал телеграмму Муталибова с требованием ввести войска в зону конфликта по 5 километров по каждую сторону от границ Армении и Азербайджана. После обсуждения было решено предложить президентам двух республик прибыть в Москву, чтобы с их участием обсудить положение и принять меры по предотвращению эскалации конфликта.

27 ноября. На заседании Госсовета обсуждается положение вокруг НКАО и в отношениях Армении и Азербайджана. Дискуссия завершается призывом к Муталибову и Тер-Петросяну осознать свою ответственность и найти способ прекратить бойню.

Радио "Свобода" следующим образом комментировала пресс-конференцию, на которой мы с А. Грачевым рассказывали о заседании Госсовета: "Основной момент расхождений - это формула Союза. Конфедерация, как явно по совету Сергея Шахрая предлагал Ельцин, или более демократическое конфедеративное государство. Георгий Шахназаров упирает на спасение общей государственности, его оппонент Сергей Шахрай предлагает сильную Россию в более мягком союзе содружестве".

5 декабря. Пригласив меня к себе, президент попросил подготовить материал к беседе с Ельциным, Кравчуком и Назарбаевым, назначенной на 8 декабря. Я высказал предположение, что в Минске лидеры славянских республик сойдутся на "содружестве" или "сообществе" типа МЭС. Надо искать промежуточное решение.

Горбачев возразил, что ему нужны аргументы в пользу подписания Союзного договора в нынешнем виде: "Нужно доказать, почему необходим союз". Он все еще надеется убедить, объяснить, доказать, а у них другое на уме. Здесь не научная конференция, а политическая борьба.

После обсуждения президент согласился на возможность "ассоциированного членства Украины". Похоже, мы начинаем утрачивать ощущение реальности.

8 декабря. После опубликования сообщения из Беловежской Пущи о том, что президенты трех славянских республик подписали соглашение о создании "Содружества Независимых Государств", мне домой (было воскресенье) позвонил Горбачев и попросил подготовить ему выступление, в котором "должны быть проставлены все точки над "и", прямо и без обиняков сказано о роли Кравчука и других участников Минских соглашений". Перед встречей с Ельциным и Назарбаевым он опять позвонил и спросил в несколько необычной для себя манере: "Что будем делать?" Я сказал, что подготовил текст заявления, которое завершается предложением созвать Съезд народных депутатов и провести референдум. Михаил Сергеевич согласился.

С 12 часов того же дня он засел сначала с Ельциным и Назарбаевым, а затем с Муталибовым и Председателем Верховного Совета Таджикистана Набиевым.

В 16.30 президент собрал советников и специалистов. Е. Яковлев, Ю. Калмыков, С. Алексеев высказались за то, чтобы союзные структуры продолжали выполнение своих обязанностей. Развернулась дискуссия в отношении того, как отреагировать на беловежскую сенсацию. Большинство считало, что промолчать нельзя, три человека не вправе решать судьбу Союза. Были и предостережения: не торопиться, не пороть горячку.

Горбачев рассказал о своем разговоре с Ельциным 5 декабря.

- Я предъявил ему развернутую аргументацию в пользу Союза. Он рассуждал: может, заключить договор на 3-5 лет, Украина ограничится участием в экономическом сообществе; а может быть, создать славянский союз?

Я ему сказал, что этот вариант не следует выдвигать. Если уж он и выплывет, не афишировать. Кто первым признал независимость Прибалтики? И смотри, что они теперь делают с армией, какие решения принимают по гражданству. Борис Николаевич согласился, добавив, что особенно сволочную позицию заняла Латвия. Я ему сказал, понятно почему, там ведь население примерно 50 на 50, они и стараются "выжить" как можно больше русских.

Словом, вроде бы разговор был неплохой. Но он ушел, и не было уверенности, что будет держаться, как условились. Я уже тогда знал, что его окружение подготовило текст соглашения о славянском сообществе. И вот теперь случилось.