С вождями и без них

Трагедия нашей страны не в том, что в ней впервые в истории в широких масштабах был поставлен социалистический эксперимент - в этом как раз ее достоинство, и этим она оказала огромную услугу человечеству, продемонстрировав возможности плановой системы и ее уязвимые места. Беда в том, что на протяжении почти трех четвертей века мы были отгорожены от магистрального потока цивилизации, жили в полуизоляции.

Отвечая на вопрос, почему сравнительно легко рухнула существовавшая у нас модель социализма, обычно указывают на недостаток мотивации к производительному труду, нерасположенность к нововведениям и другие спутники тоталитарных режимов. Это верно. Но столь же верно, что при всей уязвимости модели запас ее прочности не был исчерпан. Она могла протянуть еще долго, если б в мире сохранялась возможность преуспевать в отрыве от международного рынка современных технологий. Такой возможности с началом компьютерной эры не осталось. Всякий, кто не принимал правил игры на этом рынке, был обречен на отставание. Вступив в соревнование с объединенным Западом, Советский Союз надорвался и вынужден был пойти на интеграцию.

Мы нередко говорим об этом, подразумевая нечто вроде еще одной попытки по примеру Петра I прорубить окно в Европу. Но аналогия крайне условна. С петровских времен Россия, хотя и с периодическими "уходами в себя", не переставала быть европейской страной. Со Второй мировой войны Советский Союз являлся супердержавой, неотъемлемой частью и даже одним из "столпов" международного порядка.

Интеграция в мировое сообщество имела для нас смысл только в том случае, если под этим понималось преодоление разрыва с доминирующими формами экономической и социальной жизни. Причем это - "вхождение" не в капитализм, как утверждают наши ортодоксы, а в международную социально-экономическую среду, в которой, при многообразии моделей общественного устройства, доминируют принципы демократии и социально-рыночной экономики.

Было бы ошибкой представлять себе эту интеграцию как нечто подобное стыковке космического корабля со станцией на орбите. Дело даже не в том, что мировое сообщество должно соответствующим образом перестроить свою структуру, чтобы принять в свое лоно такую огромную "массу". Дело в том, что само сообщество, которое мы называем мировым, становится по сути своей таковым, только вобрав в себя все составные компоненты миропорядка. Причем "соединение" Востока с Западом представляет собой лишь первый этап этой грандиозной операции, за которым должен, по идее, последовать другой, еще более сложный интеграция Севера с Югом.

То, что называли конфронтацией Востока и Запада, было на самом деле внутренним противоречием европейской цивилизации. Россия, как и все восточноевропейские государства, - это часть Европы, а марксизм - порождение европейской культуры. Так что точнее говорить о преодолении раскола внутри европейского (евро-американского) или западного мира. Действительная же проблема в отношениях двух основных ветвей цивилизации определяется формулой "Север - Юг".

Условия существования современного мира предопределяют беспрепятственную циркуляцию капитала, рабочей силы, идей, ценностей и, конечно, людей. Эта благотворная тенденция обещает поднять цивилизацию на истинно общечеловеческую высоту. Однако есть и другая перспектива. Тотальное взаимопроникновение означает одновременно, что Юг вывозит на Север свою нищету, а Север на Юг свою массовую культуру и отходы производства. Если развитие пойдет по типу сообщающихся сосудов, конфронтация Севера с Югом выльется в конфронтацию человечества с самим собой, в мировую гражданскую войну. Противостоящие стороны, не имея четкой границы между собой, будут душить друг друга в объятиях.

Могут оспорить такое видение будущего: богатые страны не отказываются протянуть руку помощи бедным. Действительно, в последние годы были свидетельства щедрости и трезвого расчета. Ведь если сытый Север не хочет, чтобы в его и без того изрядно перенаселенные города ринулся весь полуголодный Юг, надо помочь последнему обрести нормальный жизненный уровень.

Однако есть некий объективный предел помощи, переступить через который современное общество даже при желании не может. Нельзя обеспечить всей планете уровень преуспевающих стран в силу ограниченности природных ресурсов. Американец потребляет в среднем столько энергии, сколько 500 индийцев, и оставляет после себя в атмосфере в 1500 раз больше отходов, чем житель Индии. При переводе всего человечества на режим потребления развитых государств разведанных ресурсов хватило бы на пару десятилетий. На перераспределение же ни одна богатая нация пойти не согласится.

С этой точки зрения кризис России, других бывших республик Союза, восточноевропейских стран - это и общечеловеческий кризис. Тот факт, что не оправдалась надежда на создание идеального строя, сочетающего свободу с равенством, - это поражение созидательного разума, за которым следует обычный в таких случаях возврат к религии и мистицизму, возрождение архаических ценностей, ренессанс монархического сознания.