Шуман поднял паспорт, который посчитал подлинным.
– Вот кто ты. Таггерт, да?
Наглец растирал покрасневшую щеку и шею – удары Пола угодили именно туда.
– Ты раскусил меня, Полио.
– Как все сработало? – Шуман нахмурил лоб. – Ты перехватил пароль о трамвае? Поэтому Морган в проулке так допытывался. Он решил, что крыса – я, потому что я запорол фразу про трамваи, а я то же самое подумал о нем. Потом, когда обыскивал труп, ты подменил документы.
Пол прочел надпись на карточке СА: «Помощь ветеранам».
– Вот дерьмо! – выпалил он, раздраженный, что как следует не осмотрел карточку, когда ее показывал Таггерт. – Кто ты, черт возьми, такой?
– Бизнесмен. Оказываю разные услуги.
– Тебя выбрали, потому что ты немного похож на настоящего Реджи Моргана?
Таггерт обиделся:
– Меня выбрали потому, что я отличный профи.
– А как насчет Макса?
– Он не подставной. Морган заплатил ему сто марок за сведения об Эрнсте. А я заплатил двести, чтобы он помог мне изобразить Моргана.
Пол кивнул.
– Вот почему бедолага так нервничал. Он не СС боялся, а меня, – пояснил Таггерт.
Но воспоминания о подставе уже наскучили ему.
– Дружище, вернемся к нашим баранам, – нетерпеливо начал он. – Сейчас…
– Так в чем «фишка»?
– Полио, думаешь, сейчас время болтать? Тебя половина гестапо ищет.
– Нет, Таггерт, если я правильно понял твои объяснения, гестаповцы ищут русского. Как я выгляжу, они понятия не имеют. Сюда ты их не приведешь, по крайней мере пока не убьешь меня. Времени у нас хоть отбавляй, так что выкладывай.
– Дружище, дело не в тебе и не во мне, а куда серьезнее. – Таггерт осторожно подвигал челюстью. – Черт, зубы теперь шатаются.
– Выкладывай!
– Сейчас не время…
Пол шагнул к нему, сжав руку в кулак.
– Успокойся, громила, успокойся! Хочешь знать правду? Вот тебе подноготная: в Штатах много тех, кто не желает ввязываться в очередную драку.
– Господи, я ведь занимался именно этим – срывал перевооружение.
– На самом деле перевооружение гансов нас не колышет. Нам нужно радовать Гитлера, понял? Внушать ему, что Штаты на его стороне.
Тут до Пола дошло:
– Так меня выбрали в пасхальные агнцы? Меня изобразили русским диссидентом, потом сдали, мол, пусть Гитлер считает Америку добрым другом, так?
– В точку, Полио, – кивнул Таггерт.
– Ты что, слепой, мать твою?! Не видишь, что здесь творится? Разве можно дружить с нацистами?
– Господи, Шуман, в чем проблема? Да пусть Гитлер забирает часть Польши, Австрию и Судетскую область! – засмеялся Таггерт. – Черт, да пусть и Францию забирает! Нам-то что?
– Он убивает людей. Этого никто не видит?
– Ну, немного евреев перебьет…
– Что? Ты понимаешь, что говоришь?
Таггерт поднял руки:
– Ну, все не так страшно. Дело-то временное. Нацисты, как дети, забавляются с новой игрушкой, своей страной. До конца года им надоест арийская дурь. Гитлер только болтать горазд. Он угомонится и поймет: евреи ему нужны.
– Нет, не поймет! – категорично возразил Пол. – Гитлер – сумасброд, он в тысячу раз страшнее Багси Сигела!
– Ладно, Полио, только это не нам с тобой решать. Ты раскусил нас, надо отдать тебе должное. Мы хотели тебя околпачить, но ты просек ситуацию. Только я нужен тебе, приятель. Без меня тебе отсюда не выбраться. Вот как мы поступим – найдем бедолагу со славянской внешностью, убьем и позвоним в гестапо. Тебя же никто не видел. Я даже позволю тебе сыграть героя. Встретиться с Гитлером и с Герингом. Чертову медаль получишь. Подругу домой заберешь. В качестве бонуса я подкину работенку твоему дружку Вебберу. Контрабандные доллары! Он обрадуется! Ну, что скажешь? Мне это по силам. И все только выиграют. Или же… ты можешь здесь погибнуть.
– У меня только один вопрос, – отозвался Пол. – Это Бык Гордон, он стоит за этой аферой?
– Бык? Не-а, он ни при чем. Тут, хм, другие интересы.
– Что значит «другие интересы»? Мне нужен ответ.
– Прости, Полио, но с языком как помело я ничего не добился бы. Такая у меня работа.
– Ты не лучше нацистов.
– Что? – процедил Таггерт. – А ты, киллер, имеешь право меня судить?
Он поднялся, отряхнул пиджак и спросил:
– Ну, что скажешь? Пойдем разыщем славянского сезонника, перережем ему горло и преподнесем гансам большевика. Пошли!
Все только выиграют…
Пол не переступил с ноги на ногу, не прищурился – своих намерений не выдал ничем. Раз – его правый кулак врезался Таггерту в грудь. У того глаза вылезли из орбит, дыхание остановилось. Он даже не увидел, как левый кулак Шумана сминает ему горло. Падая на пол, Таггерт уже бился в предсмертных конвульсиях, из разверстого рта вылетал хрип. В раздавленном ли сердце дело или в сломанной шее, но через тридцать секунд он умер.
Какое-то время Пол смотрел на труп. Теперь руки дрожали у него самого, но не от могучих ударов, а от предательства. И от слов Таггерта.
«Да пусть и Францию забирает… Ну, немного евреев перебьет…»
Пол бросился в спальню, снял потную ворованную одежду, обтерся мокрой губкой и надел чистое. В дверь постучали. Кэт вернулась! Пол вдруг сообразил, что труп Таггерта лежит в гостиной на виду. Нужно скорее перетащить его в спальню!