В глухом углу, сквозь мрак неясныйУгрюмой комнаты моей,Следит за мной так много днейСфинкс молчаливый и прекрасный.Не шевелится, не встает,Недвижный, неприкосновенный,Ему – ничто – луны изменнойИ солнц вращающихся ход.Глубь серую сменяя красной,Лучи луны придут, уйдут,Но он и ночью будет тут,И утром гнать его напрасно.Заря сменяется зарей,И старше делаются ночи,А эта кошка смотрит, – очиКаймой обвиты золотой.Она лежит на мате пестромИ смотрит пристально на всех,На смуглой шее вьется мех,К ее ушам струится острым.Ну что же, выступи теперьВперед, мой сенешаль чудесный!Вперед, вперед, гротеск прелестный,Погружена и полузверь.Сфинкс восхитительный и томный,Или, у ног моих ложись,Я буду гладить, точно рысь —Твой мех пятнистый, мягкий, темный.И я коснусь твоих когтей,И я сожму твой хвост проворный,Что обвился как Аспид черный,Вкруг лапы бархатной твоей.
* * *
Столетий счет тебе был велен,Меж тем как я едва видал,Как двадцать раз мой сад менялНа золотые ризы зелень.Но пред тобою обелискОткрыл свои иероглифы,С тобой играли гиппогрифыИ вел беседы василиск.Видала ль ты, как, беспокоясь.Изида к Озирису шла?Как Египтянка сорвалаПеред Антонием свой пояс —И жемчуг выпила, на столВ притворном ужасе склоняясь.Пока проконсул, насыщаясьСоленой скумброй, пил рассол?И как оплакан АфродитойБыл Адониса катафалк?Вел не тебя ли Аменалк.Бог, в Гелиополисе скрытый?Ты знала ль Тота грозный вид,Плач Ио у зеленых склонов,Покрытых краской фараоновВо тьме высоких пирамид?
* * *
Что ж, устремляя глаз сияньеАтласное в окрестный мрак,Иди, у ног моих прилягИ пой свои воспоминанья,Как со Святым Младенцсм шлаС равнины Дева назаретской,Ведь ты хранила сон их детскийИ по пустыням их вела.Пой мне о вечере багряном.Том душном вечере, когдаСмех Антиноя, как вода,Звенел в ладье пред Адрианом.А ты была тогда однаИ так достать его хотела,Раба, чей красен рот, а тело —Слоновой кости белизна.О Лабиринте, где упрямоБык угрожал из темноты,О ночи, как пробралась тыЧерез гранитный плинтус храма,Когда сквозь пышный коридорЛетел багровый Ибис с крикомИ темный пот стекал по ликамПоющих в страхе Мандрагор,И плакал в вязком водоемеОгромный, сонный крокодилИ, сбросив ожерелья, в НилВернулся в тягостной истоме.Не внемля жреческим псалмам,Их змея смела ты похититьИ ускользнуть, и страсть насытитьУ содрогающихся пальм.