Сальватор

– Давай, валяй… О! У меня широкая спина, я все вынесу! Но скажи-ка, куда же ты меня поселишь?

– В комнату над моей, если хотите. Там у меня прекрасная холостяцкая квартира, которая вам очень понравится.

– Оставь свою холостяцкую квартиру для любовницы, которая привыкла к той обстановке. Мне же нужна какая-нибудь комнатка, лишь бы в ней были койка, книги, четыре стула и карта мира. Это все, что мне нужно.

– Начну с того, дорогой крестный, что у меня нет никакой любовницы, которая привыкла бы к той квартирке, и что вы никоим образом меня не стесните, если поселитесь там, где я не живу, в комнате, которая служит пристанищем для Жана Робера в дни премьер его пьес.

– Ах-ах! Жан Робер, самый известный сегодня поэт… Да, да, да, знаю его…

– Как знаете? Вы знакомы с Жаном Робером?

– Я видел его драму в испанском переводе в Рио-де-Жанейро, и я знаю его… Но, дорогой крестник, старый морской волк хочет сказать тебе следующее: помни, что я знаю бесчисленное множество вещей и людей. И я еще не раз удивлю тебя, несмотря на мой облик моряка с Дуная. Значит, квартирка, которая находится над твоей комнатой?

– Она ваша.

– И тебя это никак не стеснит?

– Никак.

– Хорошо, тогда я занимаю комнату наверху.

– И когда же вы хотите туда переехать?

– Завтра… Сегодня вечером.

– И хотите уже сегодня ночевать здесь?

– Проклятье, мальчик мой, если тебя это не стеснит…

– Браво, крестный! – сказал Петрюс, потянув за шнурок звонка.

– Что ты делаешь?

– Вызываю слугу, чтобы дать ему команду приготовить вашу комнату.

Появился слуга, и Петрюс отдал ему необходимые распоряжения.

– Куда Жан должен отправиться за вашими чемоданами? – спросил Петрюс у капитана.

– Этим я займусь сам, – сказал моряк.

Затем вполголоса добавил, посмотрев на Петрюса многозначительно:

– Я должен попрощаться с хозяйкой…

– Крестный, – сказал Петрюс, – знайте, что вы можете принимать у себя кого пожелаете. Мой дом не монастырь.

– Спасибо!

Тут Петрюс, так же вполголоса, добавил:

– Мне кажется, что вы даром времени в Париже не теряли, а?

– Я ведь еще не знал тогда, что увижу тебя, дорогое дитя, – сказал капитан. – А одиночества я не выношу.

В мастерской снова появился слуга.

– Комната наверху готова, – сказал он, – осталось только поменять простыни.

– Отлично! В таком случае закладывай карету.

Затем Петрюс обратился к капитану:

– Не хотите ли по пути заглянуть в вашу комнату?

– С превеликим удовольствием, хотя, повторяю, мы, морские волки, очень неприхотливы.

Петрюс вышел первым для того, чтобы показать гостю дорогу. Открыв дверь в антресолях, он ввел его в комнату, которая скорее напоминала гнездышко любовницы, нежели келью студента или поэта.

Капитан пришел в восторг, увидев на этажерках тысячу различных диковинок.

– Ах ты! Да ведь ты предлагаешь мне покои принца королевской крови!

– Конечно, – сказал Петрюс, – а разве покои принца королевской крови недостойны такого набоба, как вы?

Через десять минут, во время которых капитан не переставал восхищаться комнатой, пришел слуга и объявил, что лошади запряжены.

Крестник взял крестного под руку, и они спустились вниз.

Дойдя до комнатки консьержа, капитан остановился.

– Иди-ка сюда, мошенник! – сказал он портье.

– Чем могу служить, мсье? – спросил тот.

– Сделай милость, сдери-ка все объявления о предстоящем в воскресенье аукционе и скажи всем любителям, которые придут сюда завтра…

– Что же? – спросил консьерж…

– Скажи им, что мой крестник решил оставить себе всю мебель. В путь!

И он вскочил в карету, которая застонала под тяжестью его тела.

– В ресторан «Братья-провансальцы»! – крикнул он.

Петрюс уселся рядом с капитаном, и карета быстро покатила по мостовой.

– Клянусь корпусом «Калипсо», который мы с твоим отцом превратили в шумовку, у тебя прекрасная лошадь, Петрюс. Было бы очень жаль ее продавать!

Глава LXXXV

В которой капитан Берто «Влезь на ванты» принимает гигантские размеры

Крестный отец и его крестник устроились в одном из кабинетов ресторана «Братья-провансальцы», и Петрюс заказал ужин по просьбе капитана, который сослался на то, что не умеет этого делать.

– Закажи все, что есть самого лучшего в этом заведении, слышишь? – сказал он Петрюсу. – Ты, очевидно, знаешь, что такое вкусный ужин, малыш. Самые дорогие кушанья и самые старые вина! Я слышал, что у них когда-то подавали какое-то знаменитое вино из Сиракуз. Спроси, Петрюс, есть ли у них еще такое вино. Мне надоела мадера. Мне пришлось пить его пять лет подряд при погрузках, и меня от него теперь тошнит.

Петрюс заказал сиракузское вино.

Не станем описывать меню ужина, заказанного Петрюсом по настоянию его крестного отца.

Это был поистине ужин набоба, и за десертом капитан признался, что поел довольно сытно и вкусно.

Петрюс смотрел на него с огромным удивлением: никогда в жизни, даже в доме у генерала, который неплохо разбирался в еде и напитках, он ни разу так не шиковал.

Но это была далеко не единственная причина удивления Петрюса поведением старого капитана.