Сальватор

Мэтр Баррато посмотрел на комиссионера пылающим взором. Но во всем облике посетителя, в его позе, в его лице, в его взгляде была такая сила и право приказывать, словом, такая схожесть с отдыхающим львом, что нотариус уселся в свое кресло.

Но сев на место, нотариус поджал губы. Было очевидно, что он готовился нанести удар, который противник вряд ли мог отразить.

– Действительно, – сказал он, – вы не сказали мне, каким образом вы имеете отношение к господину Лоредану де Вальженезу.

– Вас явно подводит память, достойный мэтр Баррато, – ответил Сальватор. – Я никогда не говорил вам, что прибыл сюда от имени господина Лоредана де Вальженеза.

– Вот как?!

– Я сказал вам, что пришел от имени господина де Вальженеза. И все.

– Мне кажется, что это одно и то же.

– Да. Если не считать, что речь идет о совсем противоположном.

– Объяснитесь, я что-то начинаю уставать.

– Имею честь повторить вам, мсье, что если мы еще и не закончили разговор, то только по вашей вине.

– Тогда давайте закончим его.

– Я только этого и желаю. Несмотря на то, что у вас, как мне кажется, великолепная память, – продолжал Сальватор, – вы, вероятно, забыли о том, что существуют два Вальженеза.

– Как это – два Вальженеза? – вздрогнув, спросил нотариус.

– Конечно, два. Одного зовут Лореданом де Вальженез, а другого Конрадом де Вальженез.

– И вы пришли от имени?..

– От имени того, кого зовут Конрадом.

– Так! Вы, значит, некогда были с ним знакомы?

– Я и теперь с ним знаком.

– Я хотел сказать: до его смерти.

– А вы уверены в том, что он умер?

Этот простой вопрос заставил господина Баррато подскочить в кресле.

– Что? Уверен ли я в этом? – воскликнул нотариус.

– Да, я спрашиваю вас об этом, – спокойно ответил молодой человек.

– Конечно же, я в этом уверен!

– Посмотрите на меня хорошенько.

– Посмотреть на вас?

– Да.

– Зачем?

– Черт возьми, я вам говорю: «Я уверен в том, что господин Конрад де Вальженез жив». Вы мне отвечаете: «Я уверен в том, что Конрад де Вальженез мертв». И тогда я вам говорю: «Посмотрите на меня хорошенько». Возможно, это снимет все вопросы?

– Но каким образом этот осмотр может снять все вопросы? – спросил нотариус.

– Все очень просто: вы убедитесь в том, что я и есть господин Конрад де Вальженез.

– Вы?! – воскликнул господин Баррато, лицо которого стало смертельно бледным.

– Я, – ответил Сальватор все с той же флегмой в голосе.

– Это ложь! – пробормотал нотариус. – Господин Конрад де Вальженез умер.

– Господин Конрад де Вальженез сидит перед вами.

За время этого короткого диалога растерянный взгляд мэтра Баррато не сходил с лица молодого человека. Было несомненно, что память нотариуса установила неоспоримое сходство. Ибо, он, прекратив разом все отрицать, избрал другую форму обращения.

– Но, – произнес он наконец, – если это действительно вы?..

– Ага! – сказал Сальватор. – Согласитесь, что это уже кое-что.

– Что это доказывает?

– Это доказывает, во-первых, что я жив, а во-вторых, что я не обманул вас, сказав, что я пришел от имени господина де Вальженеза. Поскольку господин де Вальженез – это я сам. И, наконец, это дает мне то, что уже дало: вы слушаете меня с большей вежливостью и со все возрастающим вниманием.

– Но, мсье Конрад…

– Конрад де Вальженез, – поправил его Сальватор.

Нотариус своим видом показал: «Если вам того хочется» – и произнес:

– Но, мсье Конрад де Вальженез, вы ведь знаете лучше, чем кто-либо, что произошло после смерти вашего отца.

– Действительно, лучше, чем кто-либо другой, – ответил молодой человек тоном, от которого в жилах нотариуса застыла кровь.

Тот все же решил проявить смелость и сказал с иронической улыбкой:

– И все-таки не лучше, чем я.

– Не лучше, но столь же хорошо.

Наступило молчание, во время которого Сальватор посмотрел на нотариуса взглядом, которым змея гипнотизирует птицу.

Но поскольку птица не попадает без борьбы в пасть к змее, господин Баррато решил побороться.

– И что же вы в таком случае хотите? – спросил он.

– Вначале скажите, убеждены ли вы в том, что я тот, за кого себя выдаю? – спросил Сальватор.

– Настолько, насколько можно быть убежденным в наличии здесь человека, на похоронах которого я лично присутствовал, – сказал нотариус в надежде посеять сомнение.

– Это значит, – снова заговорил Сальватор, – что вы присутствовали на похоронах тела, которое я выкупил в анатомическом театре и выдал за свой труп по причинам, объяснять которые нет необходимости.

Это был последний удар: нотариус больше и не пытался спорить.

– Что ж, – сказал он, стараясь справиться с волнением и благодарный Сальватору за то, что тот дал ему некоторую передышку, – чем больше я на вас смотрю, тем более знакомым мне кажется ваше лицо. Но, должен вам признаться, что я не сразу вас узнал. Потому что, во-первых, был уверен, что вы умерли, а во-вторых, вы сильно изменились.

– За шесть лет люди так меняются! – сказал Сальватор с оттенком грусти в голосе.

– Как? Прошло уже целых шесть лет? Ужас, как быстро летит время! – произнес нотариус, стараясь, за неимением лучшего, перевести разговор на общие темы.