Сальватор

- Абсолютно ничем... Вот почему дорогой папочка хочет, чтобы я занялся чем-нибудь.

- Вы, стало быть, продолжаете учебу? - усмехнулся г-н Рапт.

- Ах, прелестно сказано! - воскликнул г-н Морен-младший, откинувшись назад, чтобы вволю посмеяться. - Да, я продолжаю учебу. Ну, ваше сиятельство, я повторю вашу шутку нынче же вечером в Кружке.

Господин Рапт окинул молодого человека презрительным взглядом и задумался.

- Вы любите путешествовать? - спросил он наконец.

- Страстно!

- Значит, вы уже путешествовали?

- Никогда, иначе мне бы уже опротивели путешествия.

- В таком случае я отправлю вас с поручением в Тибет.

- И должность мне какую-нибудь определите?

- Черт возьми! Что же за место без должности?

- Так я и думал. И что вы из меня сделаете? Ну-ка! - смущенно проговорил г-н Морен-младший.

- Вы получите назначение главного инспектора за метеорологическими явлениями на Тибете. Вы знаете, что Тибет знаменит своими феноменами?

- Нет. Я знаю только о существовании тибетских коз, из шерсти которых делают кашемир. Но я даже никогда не дал себе труда посмотреть на них в Зоологическом саду.

- Ничего! Вы увидите их в естественных условиях, что гораздо интереснее.

- Несомненно! Прежде всего потому, что так можно увидеть много больше. Однако вам придется кого-нибудь сместить ради меня?

- Не волнуйтесь, этого места пока не существует.

- Если так, сударь, - вскричал молодой человек, полагая, что его мистифицировали, как же я смогу занять это место?

- Его создадут нарочно для вас, - ответил граф Рапт, поднимаясь и тем давая понять г-ну Морену, что аудиенция закончена.

Граф произнес последние слова так серьезно, что молодой человек успокоился.

- Будьте уверены, сударь, - сказал он, прижав руку к груди, - в моей личной признательности, а также, что гораздо важнее, в благодарности моего отца.

- Буду рад новой встрече, сударь, - кивнул граф Рапт, в то время как Бордье позвонил.

Вошел лакей. В дверях он почти столкнулся с г-ном Мореном-младшим, который выходил, восклицая:

- Какой великий человек!

- Какой идиот! - заметил граф Раит. - И такой человек, как я, вынужден обхаживать подобных людей!

- Кто следующий, Батист? - спросил секретарь.

- Господин Луи Рено, аптекарь.

Наши читатели, несомненно, помнят славного фармацевта из пригорода Сен-Жак, старательно помогавшего Сальватору и Жану Роберу, когда они пускали кровь Бартелеми Лелонгу (ему угрожал апоплексический удар, после того как Сальватор спустил его с лестницы в ночь с последнего вторника масленицы на первый день поста).

Именно из его двора двое молодых людей услышали нежные аккорды виолончели, которые привели их к нашему другу Жюстену. Мы рано или поздно встретимся с ним в укромном месте, где он прячется вместе с Миной.

- Кто такой господин Луи Рено? - спросил граф Рапт, в то время как слуга пошел за аптекарем.

XXXIII

Вольтерьянец

Секретарь взял досье на г-на Луи Рено и прочел:

"Господин Луи Рено, фармацевт, пригород Сен-Жак, владелец нескольких домов, один из которых расположен по улице Ванно, где он провел личные выборы и где проживают двенадцать подчиняющихся ему избирателей, потомственный буржуа, бывший жирондист, ненавидит самое имя Наполеона, которого зовет не иначе как г-ном де Буонапарте, и не может видеть священников, которых называет собирательным именем "попы", человек опасный, классический вольтерьянец, подписывающийся на все либеральные публикации, на Вольтера в издании Туке, держит табак в табакерке с Хартией".

- Какого черта этому-то здесь понадобилось? - спросил граф Рапт.

- Узнать не удалось, - отвечал Бордье, - однако.

- Тсс! Вот он! - шепнул граф.

Аптекарь появился в дверях.

- Входите, входите, господин Рено, - любезно пригласил депутат, видя, что аптекарь робко остановился на пороге.

Господин Рапт подошел к нему, взял его за руку и почти силой заставил войти.

Притянув аптекаря к себе, граф Рапт с чувством пожал ему руку.

- Слишком много чести, сударь, - смущенно пробормотал фармацевт. Правда, много чести!

- Как это - слишком много чести?! Такие порядочные люди, как вы, большая редкость, господин Рено. Очень приятно при встрече пожать им руку. Разве не сказал великий поэт:

Все смертные равны, и вовсе не рожденьем, А добродетелью должны гордиться люди.

Вы знаете этого великого поэта, не правда ли господин Луи Рено?

- Да, ваше сиятельство, это бессмертный Аруэ де Вольтер.

Но в том, что я восхищаюсь господином Аруэ де Вольтером, нет ничего странного. Меня удивляет, откуда меня знаете вы.

- Знаю ли я вас, дорогой господин Рено! - произнес граф Рапт тем же тоном, каким Дон-Жуан говорит: "Дорогой господин Диманш, знаю ли я вас! Еще бы! И давно!" - Я был очень рад, когда узнал, что вы покидаете улицу Сен-Жак, чтобы быть поближе к нам. Ведь, если не ошибаюсь, вы теперь живете на улице Ванно?

- Да, сударь, - все больше изумляясь, молвил фармацевт.

- Какому обстоятельству я обязан счастьем видеть вас, дорогой господин Рено?

- Я видел ваш циркуляр, ваше сиятельство.

Граф поклонился.