Самая главная злодейка

— А вот здесь становится интересно. Кандидатов трое — все старшие дома: Яксли, Эфер и…

— И? — удивился король заминке дэйва, который выждал эффектную паузу и ответил:

— Парс.

— Дед?

— Как ни странно, нет. Сын. И очень может быть, что при поддержке отца он и вправду войдет в Совет.

— Да уж, раньше меня интриги илларского террариума не слишком волновали, кажется, теперь придется вникнуть.

— Придется, — кивнул Лазарь, окончательно расслабившись. — С одной стороны, это было бы хорошо для Клементины. Еще один дед в Совете, стоящий за спиной сына, и, насколько я слышал, он сильно любит внучку. Но меня смущает одна деталь — Агеэра прекрасно осведомлен о том, что внучка ему не родная, но использует ее, чтобы обезопасить свой вымирающий Дом. А вот знает ли Парс? Большой вопрос.

— Думаешь, его любовь к внучке показная?

— Инар так думает, поэтому всячески ограничивает их общение в последнее время. Каким бы жестоким не был Агеэра, он принял Клем, дал ей свое имя, титул, ввел в свой Дом. Он любит ее по-своему. Так, как умеет, скупо, где-то на грани, но любит. Ты помнишь Амарис?

— Смутно.

— Я тоже едва ее помню, но не могу забыть скандал, что разразился в доме Агеэра, причем дважды: в первый раз, из-за истории с Саргоном Агеэра, а второй, когда единственная дочь сбежала с возлюбленным полукровкой, спрятавшись в Снежных песках. По законам старших Домов Илларии, если кто-то из семьи опозорит честь Дома, то только его смерть смоет бесчестье, но Агеэра этому закону не последовал, он не стал мстить и другим горячим головам запретил.

— Еще бы он разрешил, — хмыкнул король. — Она его дочь. И только отец может и должен прощать.

— Прощать все? — с намеком спросил Лазариэль. — Даже последнюю выходку Самиры?

Вместо ответа Александр тяжело вздохнул и уставился на пламя в камине.

— Ты рассказал Дэйтону?

— Нет. С дочерью я разберусь сам.

— Как скажешь, но она перешла черту, вот и Амарис, сбежав, переступила свою. В старших домах в то время убивали и за меньшее. А Агеэра пощадил.

— Не понимаю, к чему ты все это говоришь?

— А к тому, что поведение Агеэра мне вполне понятно, а вот о дедушке Парс я такого сказать не могу. И для меня было бы предпочтительней, если бы Эфер занял это место в Совете.

— А не его ли сын входит в состав илларской делегации?

— Он самый, и он полукровка. А в любви Эфера к сыну я нисколько не сомневаюсь. Но Эфер прекрасный ректор, и его уход станет значительной потерей для Академии Драконов. Вряд ли они дадут ему уйти.

— А третий дом? Яксли, кажется?

— Эти типичные приверженцы старых порядков, довольно сильный Дом, но слишком уж закрытый, а в Совете хватает семейки Астер. На них воздействовать извне невозможно, и это хорошо для Инара, но плохо для илларской элиты. Уж слишком неподкупный и неприступный Дом.

— Исходя из твоей логики, дом Яксли был бы самым лучшим выбором.

— Для Инара — да, а вот для Клементины — сомневаюсь.

Совет, конечно, управляет почти номинально, и окончательные решения принимает повелитель, но эта кучка бюрократов может достаточно сильно осложнить жизнь нашей девочке, если речь зайдет о браке. Да, она его истинная, и это учтут, но… если Яксли победят, по меньшей мере, один голос в Совете будет против выбора спутницы жизни повелителя. И этот голос вполне способен разжечь в Илларии гражданскую войну. Дэйвы никогда не позволят полукровке сесть на трон. И это тоже теперь наша проблема.

— И твой племянник рискнет пойти против воли своего народа?

— Не знаю, — вынужден был признать Лазариэль. — Правда, не знаю. И в том, и в другом случае ему не позавидуешь. Если не поддастся, войны избежать будет трудно. А если поддастся — потеряет истинную. Насколько я успел узнать свою жену, измены она не простит, какие бы благородные оправдания я не нашел, не сомневаюсь, что твоя дочь в чувствах и упрямстве крестной не уступает. Надеюсь, Инар не пойдет на такую глупость и не променяет любовь на спокойствие и благополучие Илларии.

— А ты бы что выбрал?

— Для меня ответ очевиден. Я слишком хорошо знаю, каково это — сходить с ума от связи истинных. А вот насколько знает это мой племянник?

— И что будет, если второй вариант все же случится?

— Мало никому не покажется, — уверенно ответил Лазариэль.

Они разошлись, когда стемнело. Каждый думал о своем: Лазариэль о жене, которая засела в своей лаборатории, выискивая очередное чудодейственное средство от всех болезней, а Солнечный король о Мэл. Зря он отправил ее в провинцию. Впрочем, может, и нет, ведь когда Клементина все же появится в Эссире, необходимости сопровождать принцессу Алатею во дворец уже не будет. Эту миссию с успехом выполнят ее подруги-дэйвы. Клементина останется в школе, а он уж сумеет убедить жену не мешать делегатам осваиваться в непривычном для них месте. Трусость? Да. Но эта трусость позволит еще чуть-чуть потянуть время, отсрочить неизбежное.

Лазариэль заверил, что Клем не прибудет раньше дня рождения Самиры, возможно даже успеет к самому торжеству, а вот Мэл совершенно точно опоздает.