Самая хитрая рыба

– Ага. Я не просто так завел разговор про огонь и воду. У меня неплохо получалось взламывать тачки, один добрый человек научил, низкий ему поклон за мое образование. – Пронин говорил всерьез, без усмешки. На пустыре он перестал кривляться, расслабился и держал себя как-то спокойнее и проще. – Как-то раз приходит Мансуров, глаза горят! Какой-то тип пригнал к нам из Германии красный «субарик», пикап…

– «Субару», – перевел для Илюшина Сергей.

– Турбированный двигатель, двести десять лошадей! – Пронин жадно потер ладони. – Я бы и сейчас на такой не отказался покататься. А тогда для нас, пацанов, это была мечта! Бэхи, конечно, тоже крутые, вопросов нет, но меня всегда тянуло к «Субару». Их было очень мало, буквально по пальцам одной руки пересчитать. Вечером мы втроем собрались, я, Антон и Макс, и пошли к нашей малютке. Я быстренько открыл дверцу, завел ее и вдруг чувствую – не хочется мне рулить. Сам удивился, не могу понять, что со мной такое. Как будто кто-то предостерегает: не садись, Коля, не надо. И на плечи давит – не шевельнуться. Мансуров спросил, что случилось, я соврал, что у меня живот прихватило. Он только обрадовался. А Белоусов вообще расцвел! Он давно мечтал погонять, но случая не выдавалось.

– Сколько лет тогда было вашим друзьям?

– Мне пятнадцать, им, значит, по шестнадцать, – не задумываясь, ответил Пронин.

Илюшин с Бабкиным обменялись понимающими взглядами. «В пятнадцать лет машины угонял, и заметь, не «Жигули»! Одаренный парень!»

– Антон с Максом уехали, а я подумал-подумал и пошел на озеро. Мне хотелось посмотреть на них сверху.

– Почему сверху? – удивился Сергей.

– А, вы же не из Щедровска! Рассказываю: в паре километров от Ленинского микрорайона за перелеском есть Малое озеро. В нем никто не купается, потому что неподалеку когда-то было месторождение меди и в озерной воде промывали руду. С тех пор она отравленная. Может, это и чушь собачья, но проверять никому не хочется. К тому же, если ехать по Московской трассе, можно быстро добраться до Большого озера: оно и чистое, и берег песчаный, ровный. Там летом собирается половина города, а вторая – на Суринке, это река. Возле Малого есть холм – бывшая свалка. Ей лет тридцать, наверное. Уже тогда она вся заросла травой. Короче, я дошел до нее, забрался наверх и стал наблюдать, как эти двое гоняют вокруг.

– Откуда ты знал, что они поедут именно туда?

Пронин искренне засмеялся:

– Вы что! Это любимое место Макса! Он мог там часами сидеть и при первом удобном случае шлепал к озеру. Вокруг никого нет, все боятся испарений от загрязненной воды, можно отрабатывать хоть полицейский разворот, хоть управляемый занос. Красота! Малое реально прикольное, намного круче Большого. Сидишь на холме, вокруг простор… – Пронин криво усмехнулся. – Смешно, конечно. Под задницей мусор, перед глазами отравленная вода. Макс в шутку говорил, что будь его воля, он построил бы дом на этом берегу и никуда бы оттуда не уезжал.

На краю пустыря показалась компания мальчишек лет десяти. Заметив троих мужчин, они остановились в нерешительности.

– Валите отсюда! – заорал Пронин, и мальчишки бросились врассыпную.

Поймав укоризненный взгляд Бабкина, он объяснил:

– Тут всякие люди шляются. Не надо пацанам привыкать к этому месту. Если играют вместе, то ничего, но вдруг сюда решит сунуться какой-нибудь одиночка, если он такой же безбашенный, как Мансуров.

– Что случилось на озере? – спросил Макар. – Ведь что-то случилось, да?

– Макс решил исполнить «волчок», – коротко сказал парень.

Сергей присвистнул.

– «Волчок», если я правильно понимаю, – сказал он, отвечая на незаданный вопрос Илюшина, – это разворот на триста шестьдесят или сто восемьдесят градусов. Один из трюков экстремального вождения. Нужно не только развернуться, но и продолжить движение. Это очень сложное упражнение, и до сих пор я был уверен, что его можно выполнить только на льду.

Пронин одобрительно кивнул Бабкину:

– Сечешь! Антон потом сказал, что это он подбил Макса попробовать. К вечеру выпала роса, и они решили, что колеса будут шикарно скользить по мокрой траве. Я бы такого никогда не сделал, пожалел бы тачку. А они не пожалели. Белоусов разогнался вдоль озера, качнул рулем и дернул ручник. – Он прижал ладонь к глазам. – Черт! Их снесло в воду, как пушинку ветром! Фары прочертили в воздухе широченную дугу, а потом «субарик» ушел носом в воду, совсем как в кино. Раздался плеск, будто слон упал. Они сразу начали тонуть. Я смотрел «Разрушителей легенд», ведущие рассказывали, что машина тонет в первые минуты медленно, а потом сразу хоп – и на дно. Брехня! У пацанов «хоп» случился одним махом. Наверное, из-за того, что они воткнулись в воду под углом. Я побежал вниз, попал в какую-то ямку, покатился через голову… Думал, сверну себе шею! Когда вскочил, увидел, как Белоусов вынырнул из воды, выскочил, прямо как футбольный мяч.

– А Мансуров?