Самгук саги Т.3. Разные описания. Биографии

/И вот на четвертый год эры У-дэ, в год синса (621 г.), [он] тайком пробрался на корабль и приплыл в Тан[ское государство]. Тогда Просвещенный император Вэнь [-хуанди] (Тай-цзун) лично возглавил поход на Когурё[1392], а [Соль Геду] вызвался добровольцем и получил чин цзоувэй гоюй. Когда, дойдя до Ляодуна, [танская армия] вступила в бой с [когу]рёсцами под горой Чупхильсан (кит. Чжубишань — “Гора остановки”)[1393], [Соль Геду], ворвавшись в ряды неприятеля, отчаянно сражался и погиб, а его заслуги [в бою были признаны] наивысшими.

/Когда император спросил, что это [был] за человек, сопровождавшие его (правые и левые) ответили, [что это был] силласец Соль Геду. Император прослезился и воскликнул: “Когда даже наши люди, убоявшись смерти, обычно оглядываются по сторонам и не рвутся вперед, [появился] иностранец, который принял смерть ради нашего дела. Как же оценить такой подвиг?!” — спросил [император] у своей свиты и услышал о самом заветном желании [Соль Геду]. Тогда император снял [свое] платье и прикрыл [им] его [тело], жаловал чин /1436/

дацзянцзюня[1394] и [приказал] похоронить с почестями.

Ким *Ёнъюн. Происходил из столичного окурга (пу/-бу) Сарян[бу], был сыном кыпчхана Пангуля.

Его дед, каккан Хымчхун <которого еще называют Хымсун>, во времена [правления] вана Чинпхёна стал хвараном. Его глубокое человеколюбие и щедрая доверчивость завоевали сердца людей. Великий ван Мунму по достижении им совершеннолетия назначил его чхонджэ[1395]. Он был предан старшим по службе, с народом (простолюдинами) обращался великодушно, и люди государства единодушно называли его “мудрым министром”.

/На седьмом году[правления] великого вана Тхэджон[-Мурёля], в год кёнсин (660 г.), тан[ский император] Гао-цзун приказал

дацзяньцзюню Су Динфану покорить Пэкче. Навстречу с ним по приказу вана отправились [Ким] Хымчхун вместе с военачальником (чангуном) [Ким] Юсином и другими во главе пятидесяти тысяч солдат. Уже в седьмом месяце осени [войска Силла] достигли Хвансанской равнины[1396], где столкнулись с [армией] Пэкче под командованием Кебэка, но бой был неудачным[1397]. Тогда Хымчхун подозвал своего сына Пангуля и сказал: “Для подданного нет ничего выше преданности, а для сына нет ничего выше сыновней почтительности. Пожертвовав жизнью в минуту опасности, вполне проявишь и преданность, и сыновнюю почтительность!” Пангуль ответил: “Слушаюсь!” и тут же ворвался во вражеский лагерь, где и погиб в жестокой схватке[1398].

/Ким *Ёнъюн, родившийся и выросший в такой прославленной семье, /1437

/ и сам придерживался высоких моральных принципов. Во время [правления] великого вана Синмуна, когда когурёский мятежник Сильбок захватил крепость Подоксон[1399] и укрепился там, ван приказал покарать их. В то время Ким *Ёнъюн был погигамом в частях Хвангым содан[1400]. Перед тем как отправиться в поход, *Ёнъюн сказал [своим] людям: “Итак, я начинаю поход для того, чтобы ни моя семья, ни друзья не слышали обо мне никакой хулы”.

/Увидев, что Сильбок встал укрепленным лагерем в семи ли к югу от крепости Каджамсон, ожидая наши войска, кто-то сказал: “Ныне эту банду мятежников можно сравнить с ласточками, вьющими гнезда на верхушке шатра (т.е. в опасном месте), или с рыбами, играющими в котле. Несмотря на их готовность биться, не страшась и десяти тысяч смертей, их судьба похожа на [жизнь] цикады-однодневки. [Однако] сказано: ”Не преследуй врага, оказавшегося в безвыходном положении”, поэтому следует немного подождать, пока их истощение не достигнет предела, и тогда можно ударить. Так мы возьмем их [живыми], не пачкая кровью мечей”. Все полководцы согласились и решили на время отступить, один только *Ёнъюн не соглашался и рвался в бой. Один человек сказал ему: “Разве сейчас все [другие] полководцы похожи на людей, думающих только о сохранении [своей] жизни и боящихся смерти?! Мы все решили, что для победы нужно (правильно) подождать верного шанса. Так разве правильно, что только Вы один рветесь /1438/ вперед?!” *Ёнъюн ответил: “Ли цзи[1401] предостерегает, что нельзя трусить (не быть героем) на поле боя. Идти только вперед и не отступать — вот судьба воина! Достойный муж сам решает свои дела, и почему он должен следовать другим?!” С этими словами он бросился во вражеский стан и погиб в жестокой схватке. Ван, узнав об этом, очень опечалился и, прослезившись, сказал: “Не будь такого отца, не было бы и такого сына. Его героизм достоин высшего одобрения!”, посмертно повысил [*Ёнъюна] в чине и щедро наградил.