Самгук саги Т.3. Разные описания. Биографии

Пирёнджа. Его род и место рождения неизвестны. В начальном году правления государыни Чиндок, в год чонми (647 г.), когда Пэкче большими силами осадило крепости Мусан, Каммуль, Тонджам и другие, [Ким] Юсин повел десять тысяч пехоты и конницы, чтобы отразить врага, но пэкческие войска были очень сильны и сражались упорно, и их невозможно было одолеть, поэтому у [наших] воинов падал боевой дух и иссякали силы. Юсин, зная, что Пирёнджа обладает волей к тому, чтобы отчаянно сражаться среди вражеских рядов, подозвал его и сказал: “Известно, что ”с наступлением холодов сосна и кедр (кипарис) сбрасывают листву последними”[1417]. Сейчас мы в отчаянном положении. Кто, кроме Вас, может сейчас сражаться так, чтобы совершить чудо и воодушевить [сердца] людей?!” [С этими словами они] разделили чашу вина в знак искреннего согласия и доверия. Пирёнджа дважды поклонился[1418] и сказал: “Ныне среди сонма людей Вы избрали меня одного, чтобы поручить важное дело, и это можно считать признанием меня (знаком доверия ко мне)! Твердо обещаю отслужить [Вам даже своей] смертью!”

/Перед выступлением (выходя) Пирёнджа позвал своего раба /1446/

Хапчоля и сказал: “Сегодня мне предстоит погибнуть за свою страну и за того, кто облек меня [доверием]. Мой сын Коджин хотя годами мал, но волею тверд, [как] настоящий мужчина, поэтому непременно захочет умереть вместе со мной. Но если отец и сын погибнут, на кого будет опираться мать (хозяйка)? Вы с Коджином позаботьтесь о моем прахе как должно (похороните меня как подобает), возвращайтесь домой и успокойте сердце матери!” С этими словами он хлестнул коня и с копьем ворвался во вражеские ряды, убил несколько человек и сам погиб. Коджин, наблюдавший за этим, захотел выступить вслед [за отцом], но Хапчоль умолял: “Господин (тэин) (Ваш отец) приказал Хапчолю вместе с молодым господином вернуться домой и успокоить госпожу! Сейчас Вы собираетесь нарушить приказ отца и бросить мать на милость [судьбы] — разве это можно называть сыновней почтительностью (хё)?!”, схватил лошадь Коджина под уздцы и не отпускал. Коджин ответил: “А разве можно назвать сыновней почтительностью, [когда] видишь гибель отца и продолжаешь жалкую жизнь?!”, отрубил Хапчолю руку мечом, бросился на врагов и погиб в бою. Хапчоль вскричал: “Мое небо рухнуло (оба моих хозяина погибли)! Как же я теперь смогу жить?!” — и [также] бросился в бой и погиб.

/Увидевшие [геройскую] гибель этих трех человек, силлаские войска, воодушевившись, [преисполнились] боевого духа и выступили с новой силой, прорвав и разметав вражьи ряды по всем направлениям. Пэкче потерпело жестокое /1447/ поражение, потеряв около трех тысяч воинов. Ким Юсин принял тела троих павших, переодел их в свои одежды и горько их оплакивал. Великий ван, узнав об этом, прослезился, приказал похоронить их с почестями на горе Панджисан и щедро наградил их семьи и девять колен их родственников.

Чукчук.

Родом из области Тэяджу[1419]. Его отец Хагёль был чханганом[1420]. В правление государыни Сондок Чукчук стал саджи и служил помощником начальника (тодок) крепости Тэясон Ким Пхумсока. Осенью, в восьмом месяце года

имин, одиннадцатого года правления государыни (642 г.), эту крепость осадили пэкческие войска под командованием полководца Юнчхуна. Еще до этого тодок Пхумсок, увидев, как красива жена его подчиненного (маккэк)[1421] саджи Комиля, отобрал ее. Комиль затаил обиду и, когда [подошли враги], вступил с ними в сговор и поджег склады[1422]

. Из-за этого в городе воцарились страх и смятение, так как люди боялись, что не смогут отстоять его. Заместитель Пхумсока ачхан Сочхон <еще говорят сачхан Чисамна> поднялся на стену и крикнул Юнчхуну: “Если генерал (чангун) пощадит (не убьет) нас, то мы сдадим крепость!” Юнчхун ответил: “Коли так, /1448/ то лучше нам вместе заключить договор о мире и поклясться [ясным] солнцем, [что будем соблюдать его условия]!”

/[На совете] Пхумсок, Сочхон и другие его заместители решили сдать крепость, и [только] Чукчук выступил против: “Пэкче — коварная страна, которой, верить нельзя. Юнчхун сладкими речами хочет нас обмануть. Если мы оставим крепость, то непременно попадем в плен. Чем спасать свою жизнь, трусливо затаившись, как прячущаяся мышь, не лучше ли умереть, сражаясь, как тигр!”