Самгук саги Т.3. Разные описания. Биографии

/1463/ Госпожа Соль. Была дочерью простолюдина из квартала *Юлли в [столице]. [Родилась] в бедной семье, низкого рода, но красота ее лица [отличалась] совершенством, а мысли и поступки — добродетельностью. Тот, кто ее видел, не мог не любоваться ее красотой, но приближаться не смел. В годы правления вана Чинпхёна ее отец, старый годами, должен был в свою очередь нести осеннюю пограничную службу в Чонгоке. Дочь [тревожилась, что] отец из-за немощи и болезни не перенесет разлуку и сетовала на то, что, будучи женщиной, не может заменить его. Так она все страдала, а в Сарянбу в это время жил молодой человек по имени Касиль, бедный и не знатный, но по воспитанию и устремлениям — достойный (благородный) муж. Некогда он пленился красотой госпожи Соль, но сказать об этом не посмел. Прослышав о том, что она обеспокоена тем, что ее старый отец должен отправиться в армию, он обратился к госпоже Соль с [просьбой]: “Я, конечно, человек слабый, но некогда обладал решимостью. И я, недостойный, хочу на службе заменить вашего уважаемого родителя”. Госпожа Соль обрадовалась и сообщила об этом отцу. Отец пригласил его и сказал: <“Я слышал, что вы хотите пойти вместо меня, старика. Я не в силах сдержать [чувства] радости и страха, но думаю, что воздам вам за это. Если вы не откажетесь из-за того, что мы слишком низкого [звания], то хотел бы предложить вам юную дочь [в жены], чтобы [она] служила [вам] с совком /

1464/ и метелкой”. Касиль, дважды поклонившись, ответил: “Я не смел и надеяться на это, но это то, чего мне хочется”. Тогда Касиль, уходя, спросил о сроке [свадьбы]. Госпожа Соль на это ответила: “Брак — это великое нравственное начало [в отношениях между] людьми, поэтому нельзя [поступать] второпях. Я уже отдала вам свое сердце и теперь пусть умру, но не изменюсь. Хочу, чтобы вы отправились защищать [границу], а когда вас сменят, вернетесь обратно, тогда и погадаем о [счастливом] дне и проведем [свадебную] церемонию — это не будет поздно”. Тут она взяла зеркало, разломила его на половинки и каждый взял по куску. “Это станет знаком [нашего] доверия [друг другу]. После настанет день, когда мы соединим [эти половинки]”, — сказала [Соль]. У Касиля был конь, о котором он поведал госпоже Соль: “Это лучший конь в Поднебесной, и в будущем [он нам] обязательно пригодится, а теперь я уезжаю, и за ним ухаживать некому. Прошу вас оставить его у себя и использовать [в хозяйстве]”. Так он попрощался и уехал. У государства были причины, чтобы не посылать людей на смену[1451]

. Прошло целых шесть лет, а [Касиль] не возвращался. Тогда отец сказал дочери: “Сперва [назначен был] срок в три года, а теперь он уже [давно] прошел. Можно было бы тебе выйти замуж в другую семью”. Госпожа Соль [на это] ответила: “Прежде, чтобы уберечь вас, батюшка, я дала твердый обет Касилю. Касиль поверил мне, а потому он служит в армии многие годы, мучается от голода и холода, к тому же /1465/ он защищает границу от врагов, не выпуская из рук оружие, будто рядом пасть тигра, — постоянно боится, как бы не укусил. [И теперь] пренебречь доверием, нарушить слово — разве это по-человечески? Как бы то ни было, я не могу подчиниться вашему приказанию и надеюсь, что вы снова не заговорите [об этом]!” Ее отец был выжившим из ума стариком. [Беспокоясь, что] его дочь — взрослая и без мужа, он решил силком выдать ее замуж и даже тайком договорился о браке с односельчанином и в назначенный день пригласил этого человека. Госпожа Соль упорно отказывалась и тайно задумала убежать, но не смогла. Она дошла до конюшни и, увидев коня, оставленного Касилем, глубоко вздохнула и заплакала. А в это время как раз Касиля сменили, и он пришел. Вид [у него был] — одни сухие кости, платье [превратилось] в лохмотья. Даже домочадцы не узнали его, приняв за чужого. [Тогда] Касиль остановился перед [Соль] и подал ей кусок зеркала. Госпожа Соль взяла его и залилась слезами. Отец и все домочадцы очень обрадовались. Тогда, договорившись о дне, встретили друг друга. Они вместе и состарились.

Томи. Томи родом из Пэкче. Хотя по положению он был простолюдином, он хорошо понимал принципы справедливости (долга). Его жена была красива и изящна, но держала себя строго, за что люди того времени хвалили ее. Ван Кэру[1452]

, услыхав о том, призвал /1466/ Томи и сказал ему: “Не правда ли, что хотя [среди] женских добродетелей на первое место ставят целомудрие, но если в уединенном (темном и безлюдном) месте соблазнить ее лукавыми речами, редко у какой не дрогнет сердце?” [Томи] ответил: “Невозможно постичь чувства человека, но такая женщина, как жена Вашего слуги, скорее умрет, чем примет другого [мужчину]!”