Самолетнутые

Ева, бледная, с каменным лицом медленно подходит к малышке. Ухом наклоняется к ней. Стоит несколько секунд, ноги Евы подкашиваются. Ева хватается за коня и судорожно ищет сотовый – по карманам, на трюмо, в вещах.

ЕВА: Скорая… Скорая… Сначала скорую… Да где же телефон?!

Ева берет ребенка и быстро уходит со сцены.

ЖЕНЯ: Я не просила тебя остаться со мной.

ЭДУАРД: Не просила.

ЖЕНЯ: Тогда зачем? Из жалости?

ЭДУАРД: Если что-то делаешь, делай по-настоящему.

ЖЕНЯ: Звучит, как рыцарский девиз.

ЭДУАРД: Неужели нельзя быть хоть чуточку благодарной? А не…

ЖЕНЯ: А ты думаешь, я тебе благодарна? "Спасибо, дорогой Эдуард, что остались со мной на время нашего путешествия в страну слабоумия. Спасибо, что нянчитесь со мной, как с ребенком, и подтираете мне сопли". Не вызывает сомнений, что Президент представит вас к государственной награде, а благодарные потомки установят вам в лесопарке бронзовый бюст.

Эдуард резко встает, затем неохотно садится обратно. Моет ей ноги.

ЖЕНЯ (с омерзением смотрит на это): Я ненавижу тебя за это. Ты не понимаешь?

ЭДУАРД: Я понимаю.

ЖЕНЯ: Так уйди! Прошу тебя!

ЭДУАРД: Нет.

ЖЕНЯ: Ты не понимаешь? Мне иногда хочется, чтобы ты сдох, чтобы не видеть твоего жалостливого лица.

Эдуард останавливается, губка выпадает из его руки.

ЖЕНЯ: Не видеть твоих ужимок, когда ты пытаешься скрыть от меня, что еще я забыла. Чтобы наконец почувствовать облегчение… УЙДИ! СГИНЬ! СДОХНИ! ПРОШУ ТЕБЯ!

Пауза.

ЖЕНЯ: Пожалуйста.

Пауза.

ЖЕНЯ (устыдившись своих слов): Хотя бы скажи, где мы?

Пауза.

ЖЕНЯ: Эд, где мы?

Пауза.

Ответь!

Пауза.

ЖЕНЯ: Ты… ты же здесь? Я же вижу тебя на самом деле?

Эд молча встает и уходит.

ЖЕНЯ (в отчаянии): ЭД!

ДЕЙСТВИЕ IV

По стенам черно-белые фотопортреты людей с текстами под ними, в одном углу алюминиевый конь в натуральную величину. По центру – столы. Слева входит Макс: пыльный, усталый. Скептически разглядывает обстановку, садится за столик спиной к зрителям и роется в рюкзаке. К нему подходит Вика – в белом переднике, с блокнотом и ручкой.

ВИКА: Добрый день! Что будет… Будешь?

МАКС (не глядя на нее): Кофе.

ВИКА (шёпотом): Это пивной бар. На тебя все будут коситься.

МАКС: По антуражу похоже на бар для павлинов. Я буду кофе. Чёрный. Самую большую чашку.

ВИКА: Больше ничего?

Макс мотает головой и поднимает взгляд на Вику. Та отходит, затем возвращается.

ВИКА: Я могу тебя откуда-то знать?

МАКС: Это очень маловероятно.

ВИКА: У меня врождённая память на лица.

(после паузы, весело)

А ещё врождённый порок сердца.

Пауза.

ВИКА: Стараюсь относиться к этому с юмором.

Пауза.

Ну да.

Вика кивает самой себе и уходит. Возвращается минут через пять с чашкой кофе. Ставит её перед Максом и садится рядом.

МАКС: Я не…

ВИКА (весело): Кажется, вспомнила. Я видела тебя в фотоальбоме мамы.

(задумавшись)

Тебя… или кого-то похожего на тебя…

МАКС (глотая кофе): Сомневаюсь. И кто твоя мама?

Вика крутит головой, обрисовывая затылком помещение.

ВИКА: Главная павлинья.

Макс давится кофе.

МАКС: П-прости. Просто все тут такое…

ВИКА: Да ничего.

Вика показывает на коня.

ВИКА: А это мой папа.

Макс прыскает.

МАКС: Прекрати!

ВИКА: Если серьёзно, ты знаешь мою маму? Она и из тебя говорящую голову сделала?

МАКС: Я не… не знаю, о чем ты. Я только сегодня приехал. В сознательном возрасте тут даже не был.

ВИКА: И пришел именно в этот бар.

Макс пожимает плечами.

МАКС: Была причина. Ну, глупая причина.

ВИКА (зрителям): Одну минуту. Сейчас подойду.

(Максу, с улыбкой)

Я бы не сказал, что мы говорим о чем-то умном.

Макс хрюкает, снова едва не поперхнувшись кофе.

МАКС: Мой отец, когда вспоминал о маме, все время говорил про один и тот же рассказ. Так что, когда отца…

ВИКА (зрителям): Да подойду, сказала же. Ваше пиво от вас не убежит.

МАКС: Я… Я узнал, что есть бар с таким названием, и решил… посмотреть решил. Тебе не надо работать?