Самолетнутые

Объявляют станцию. Эдуард поворачивается лицом к зрителям, но не замечает Женю. Он прикрывает свободное ухо.

ЭДУАРД Что? Ты пропадаешь.

ЕВА: … в субботу… рождения.

Пауза. Женя замечает Эдуарда и приветливо машет рукой. Эдуард ее не замечает. Женя достает из сумочки бумажку и делает самолетик.

ЭДУАРД (с трудом выдавливает слова, но пытается говорить весело): Что? Ладно, это уже… Это уже напоминает преследование. Так что я… А мне ещё не выдали диплом серийного маньяка, так что… так что пиши или звони, когда сама захочешь.

ЕВА: Хоро…

Ева ещё что-то говорит, но Эдуард уже опускает руку с телефоном, голос Евы стихает. Эдуард и Женя боком, будто через толпу, проходят к самому краю сцены. Звук грозы. Эдуард поднимает воротник.

Женя поднимает сумку над головой, затем кидает в него самолетик. Эдуард заторможенно оборачивается и долго, не понимая, смотрит на самолётик. Замечает Женю. Снова уходит в себя на пару секунд, затем идёт к ней, достает и раскрывает зонт. Женя чуть придвигается, чтобы укрыться от непогоды. Они молча идут к левым кулисам, не глядя друг на друга.

ЖЕНЯ: Я не прочитала рассказ.

Пауза.

ЖЕНЯ: Слышишь?

ЭДУАРД: Ты когда-нибудь представляешь себя в виде бомжа?

ЖЕНЯ: Зачем?

ЭДУАРД: Не знаю, но это… мило…

ЖЕНЯ: Что?

ЭДУАРД: И забавно.

ЖЕНЯ: Что в этом забавного?

ЭДУАРД: Да ты представь только…

ЖЕНЯ: Что забавного в человеке, который опустился до такой степени? У него нет дома, он не узнает себя в зеркале, он не помнит, когда последний раз… мылся? ЭТО забавно?

Пауза.

ЖЕНЯ (смущенно): Я не прочитала твой рассказ. Сначала не получалось, потом просто забыла.

ЭДУАРД: Склероз?

ЖЕНЯ: Скорее, нелюбовь к автору.

ЭДУАРД: Конечно, это я помешан на Кинге.

ЖЕНЯ: Я такого не говорила.

ЭДУАРД: А-га.

ЖЕНЯ: Не было такого.

ЭДУАРД: Я сам придумал?

ЖЕНЯ: Я этого не говорила!

ЭДУАРД: Бесишь.

ЖЕНЯ: Да что с тобой!

ЭДУАРД: Что с ТОБОЙ?

ЖЕНЯ (тихо): Альцгеймер.

Пауза.

ЭДУАРД: Альц… что?

Эдуард останавливается. Женя доходит до левых кулис, оборачивается к нему.

Пауза.

Женя уходит за кулисы.

ЭДУАРД: Да что за альц?…

Эдуард некоторое время смотрит ей вслед, затем идет к своей комнате – у двери складывает зонт, заходит внутрь и отряхивается. Садится на диван, будто задумался.

Звук медицинских приборов. Ева ложится на больничной койке. Справа входит Олег. Ева приподнимается на локтях.

ЕВА (тяжелым голосом): С ним все в порядке?

ОЛЕГ (раздраженно): Ложись. Позволь напомнить, что тебе нельзя вставать.

ЕВА: Малышка…

ОЛЕГ (раздраженно): Операция идёт. Оперирует мой хороший друг. Все, что могут, они сделают.

ЕВА: Господи! Можно мне туда? Посмотреть?

ОЛЕГ (раздраженно): Нет. Прости.

ЕВА: Я с ума сойду.

ОЛЕГ (раздраженно): Попросить медсестру дать снотворное?

ЕВА: Я и со снотворным не усну. Ты злишься?

ОЛЕГ (раздраженно): Уснешь.

ЕВА: Не усну! Ты не…

ОЛЕГ (твердо, зло): Уснёшь. Если все пройдёт хорошо, а, позволь мне сказать, все должно пройти хорошо, то сегодня последний день, когда ты можешь спать спокойно.

Олег почти уходит, затем возвращается.

ОЛЕГ: Скажи: сколько нужно жестокости, чтобы заставить ребенка родиться в мучениях и жить в мучениях? Лишь бы наказать меня. Сколько?

Пауза.

И за что? За то, что я не ушел от жены? За это? За то, что – как-как ты там любишь говорить? – делая что-то, не делаю это до конца? Ну так вот: ты дошла до конца. Сделала. Ты, позволь спросить, довольна? Счастлива?

Пауза.

ОЛЕГ: Хуже всего, что ты молчишь.