Читаем Самому себе не лгите. Том 4 полностью

Зеленый богомол на ветке у дороги.Он – не кузнечик, он другой.Всегда боец, а вот сегодня – вид убогий,Измученный, не рвется в бой.Не потому, что он такой трусливый,По жизни – он везде, всегда брюсливый.Но верую, что есть и в нем душа,Ей не выкидывать сегодня антраша,Страдает: он остался без подруги.Никто не помнит старые заслуги,Как он старался, рисковал собой,С другими шел из-за нее на бой.В боях истратился, уже устал —Освободи другому пьедестал.Я снял его с той придорожной ветки —Не для внучат, не для домашней клетки —
И в сень деревьев, где кусты погуще,Отнес, оставил в зелени растущей.

«Жизнь прошла без смокинга и фрака…»

Жизнь прошла без смокинга и фрака,В джинсах, майках, даже в неглиже.Умерли и кошки, и собака,Новых я не заведу уже.Покидаю мир я без одеждыИ без шанса повторить все вновь,Оставляя хрупкие надежды,Что в итоге победит любовь.В это так мне хочется поверить,Даже через горечь на губах:Пронесясь сквозь бури и потери,Мир не сгинет в дантовых кругах.

«Я камин бы разжег – нет камина…»

Я камин бы разжег – нет камина,Я бы выпил – так бросил уж пить.Как там было в стихе том старинном?«Хорошо бы собаку купить…»Есть собаки, аж две, есть и кошки,Может, жив я, спасибо зверью,Только тем, что хлебные крошкиПрямо с рук моих птицы клюют.

«В комнате не пишутся стихи…»

В комнате не пишутся стихи,Пишутся у ветра на коленях.На сухих березовых поленьяхЧертиками пляшут огоньки.Мне пока еще не много лет,И не раскрутилась жизни лента,Спят друзья в палатках из брезента
После песен, пива и котлет.И, не зная, хороши они, плохи,С лесом добрым в унисон дыша,Без бумаги и карандашаСочиняю я неровные стихи.1961 г.

«Порой нам близкие немилы…»

Порой нам близкие немилы,В них каждый жест и взгляд чужой,Но вот дыхание могилы,И тянемся мы к ним душой.Дрожим над этой нитью тонкойСо всем, что прожил, чем живешь,Боязнью чахлого ребенка:«Ты не оставишь, не уйдешь?»Они добрее стали вроде…
Нет, это ты стал к ним добрей.Мы растворяемся в природе,И взгляд другой, и он – верней.

«Богом бабочка забытая…»

Богом бабочка забытаяБьется в белое стекло,Дверь в палату приоткрытая…Время жизни истекло.На ходу качалка шаткая,В капельнице спит раствор,Простыня крахмально-гладкая,И потушен монитор.Впереди замена быстрая —Не упомнишь, кто сосед.Комната стерильно-чистая,На стекле пыльцовый след…

«Мой порог затоптала беда…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза