Читаем Самому себе не лгите. Том 4 полностью

Мой порог затоптала беда,Хоть стучалась к другим, не ко мне,И казалось порою тогда:Нахожусь я под градом камней.Говорят, что нельзя приниматьБлизко к сердцу печали других,Но природа – суровая мать,У нее нет «своих» и «чужих».Каждый ждет, что ему повезет.Я хочу, чтобы всем повезло,И мечтаю: придет новый год,Где лишь словом останется зло.

На балконе

Я сижу на балконе на восьмом этаже,Надо мною стрижи круги нарезают,А в руках у меня свод стихов Беранже,И я делаю вид, что его я читаю.Хоть я в городе, воздух прозрачен и чист.Поездов отдаленных слышны перестуки.Со стихами моими в книжку вложенный лист —В них почувствуешь грусть – наперсницу скуки.Я писал их как будто на крутом кураже,Строчки шустро с пера стрижами слетали,Но в итоге – веселый лишь поэт Беранже,На страничке моей – слезинки печали.
Мне наполнить, как он бы, бокальчик вина,Мне б его оптимизма впрок поднабраться.Понимаю, конечно, что моя в том вина:За людей щемит сердце глупое, братцы.

Во дворе у поэта

Во дворе у поэта давно притулилась рябина.Рядом яблони крона, и рябина почти не видна.Во дворе он родном, но рифмует «рябина – чужбина»,Одиноко поэту. Никогда не вернется жена.Почему он в тоске? Почему душа так несчастна?Или это уже не душа – половинка ее…Когда жили вдвоем, были целым одним, что не ясно?
Назовите: любовь и судьба, остальное вранье.Неподдельна тоска его в строчках стихов, да и в прозе.Воскрешает талантом: иногда вот она у окна.Глянет он: где, родная моя, ты, почившая в бозе?Там рябина за яблоней, как всегда, почти не видна.

«Я в лесу среди сосен душой оживаю…»

Я в лесу среди сосен душой оживаю,Не могу надышаться тобой, хвойный рай,Пусть и редко, но все-таки здесь я бываю,Кто родился тут, знает, чем мил этот край.В нем тебя привечают пушистые елки,И в тени белый ландыш прозрачен и чист.Попетляешь по тропкам, свернешь на проселки,
В путь проводит тебя птиц непуганых свист.А в луга попадешь, где не кошены травы,Где кузнечики, бабочки, злые шмели,Нет в тебе сожаленья о смерти державы,Но начало твое в сердце этой земли.Это чувство глубокое носишь повсюдуИ порой сам себе так и не объяснишь:Побываешь в лесу, словно в храме, и чудо,Коль оно не свершилось, его совершишь.Не прощаюсь я с вами, сосенок иголки,И с тобой, шишки запах пахучий, лесной.Мои родичи близкие – сосны да елки,Там, где пальмы и море, вы тоже со мной.

«Серый кот – на моем чемодане…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза