Самозванка с короной

Мика вернулась к гостям, они не собирались заканчивать празднование, хотя морской воздух был холодным. Калеб и Фриц — оба хорошо выпили вина — решили повеселить леди, драматично читая придворную поэму «Лорды моря Сердца». Они убедили лорда Ривена сыграть роль, и он сносно изобразил пирата-злодея, с которым они бились ложками, а щиты у них были из раковин устриц. Пока юные лорды бились на палубе, Мика разглядывала шрам Фрица, рост Ривена и телосложение Калеба, но не видела изъянов. Она слушала голоса леди, но не замечала ложных нот, их смех заглушал шорох ветра.

Их сопровождение «Стрела» было относительно тихим, пока они плыли в ночи, солдаты были на страже. Брат Мики стоял у перил правого борта, следил за темнеющим берегом. Он порой поглядывал на хихикающих и пьяных аристократов, веселящихся в ночи. Мика знала, как нахально они выглядели, особенно, для того, кто привык к строго жизни в Стоунфоссе. Она ощущала немного смущения, хоть Эмир не знал, что она была тут.

Шелест волн убаюкивал, и она обрадовалась, когда ее гости-аристократы стали расходиться по своим каютам, желая друг другу хорошей ночи. Долан переключился на Ингрид, пока Мики не было рядом, но женщина с острыми чертами четко отказала ему. Она замерла у лестницы на пути к каюте и бросила взгляд на лорда Ривена. Гордый холодный лорд не пошел за ней вниз, и он не сразу ушел.

Наконец, остались только Мика, Фриц и Калеб. Щиты, включая Райдера и Стивсона, стража Калеба, стояли довольно далеко от принцессы и юных лордов. Эмир держался на уважительном расстоянии, следил за темным морем. Мика хотела бы позвать его к ним. Она хотела бы узнать, что он думал о Калебе.

«Не важно, что твой брат думает о лорде Калебе. Ты не будешь с ним, только если придется заменять в этом Джессамин. Нет смысла представлять такое».

Фриц хорошо пил весь вечер, лепетал о леди Лорне, пока свечи догорали.

— У нее доброе сердце. И она чудеса с детьми. Ее волосы мягкие, как шерсть ягненка, а глаза… глаза как…

Его голова опустилась, и он захрапел. Лицо не изменилось.

Калеб посмотрел на Мику.

— Ты можешь идти спать, если хочешь, Джесса, — сказал он. — Не нужно доказывать мне, как ты энергична.

Мика подавила зевок.

— Что ты будешь делать?

— Думаю, прогуляюсь по палубе. Прошлый приступ был пару недель назад, и я ощущаю себя бодрее обычного.

Мика подумала о самозванце на «Шелковой богине». Ей нужно было сузить круг подозреваемых, начиная с Калеба. Ей казалось, что она могла выстоять против любой угрозы, пока он оставался собой.

— Можно прогуляться с тобой?

Он пожал плечами.

— Это твой корабль. Точнее, Долана, но империя твоя.

Она коснулась ножа под юбкой. Она надеялась, что Калеб не был самозванцем, но она была готова, если он окажется врагом.

Калеб все еще был немного пьяным, напевал мимо нот, пока они шли, чтобы посмотреть на неровный берег, мимо которого плыли. Мика следила за ним, искала признаки, что он был имитатором.

— Ступай осторожно, — Калеб протянул руку. — Тут немного скользко.

— Я в порядке, — Мика ловко перешагнула лужу вина, которую сама сделала, чтобы не быть пьяной.

— Ясное дело. Как тебя Долан назвал? Восхитительная, — Калеб рассмеялся. — Хороший выбор похвалы.

Мика усмехнулась.

— Я забавная, вот спасибо.

— Да, но твои волосы мягкие, как шерсть ягненка?

— Мягче.

Движения Калеба были свободнее обычного, и он расстегнул темно-синий камзол, но казался тем же человеком. Он всегда был заботливым, с чувством юмора, даже если ему было плохо, или он устал или выпил. И он не хитрил, как другие лорды. Он был слишком занят своими проблемами, не знал, когда он станет сильным, как десять мужчин, или когда пронесется по бальному залу на огромной скорости. Его состояние делало его приятно непритязательным, и Мика надеялась, что сможет проверить его личность.

Они добрались до правого борта, Калеб опустил квадратные ладони на перила, смотрел на воду и огни на берегу. Он будто что-то искал.

— Что такое? — спросила Мика.

— Видишь те огни? Думаю, это Галлтон. Я оставался там как-то с Обером и Юфией.

Мика шагнула ближе к нему. Она едва могла различить темный силуэт скалы, на которой стоял Галлтон. Огни были тусклыми, отчасти скрытыми туманом. Там они с Калебом встретились в такую ночь. Но мимик Обера знал бы, что Калеб был там.

— Какой из себя Галлтон? — спросила она.

— Людный, — сказал Калеб. — Это последняя остановка на главной дороге до Старых Королей и Кристальной гавани. Там много таверн и постоялых дворов, — он взглянул на нее. — Разве ты не была там раньше?

Мика избегала его взгляда. Она хотела сказать ему правду, раскрыть, что и она думала о той ночи. Но она вздохнула в стиле Джессамин и сказала:

— Я не могу помнить все городки в моей империи.

— Некоторые сказали бы, что можешь.

— Что могу?

— Помнить все городки. Людям нужно, чтобы их правители заботились об их домах, даже в таких далеких местах, как Галлтон.

Мика приподняла выразительную бровь Джессамин.

— Хочешь сказать, что я не переживаю?

Калеб постучал пальцами по перилам. Ветер трепал рукава его рубашки, ткань развевалась как морской туман.

— Можно говорить прямо?