Самвэл

После всего этого вполне понятно, какое губительное влияние могли иметь столь многочисленные монастыри с их чужеземными священнослужителями, коль скоро народ должен был получать питающие его душу и ум знания из чужих рук. Чужестранное духовенство недолго скрывалось под личиной подвижничества. Богатство постепенно сняло с него покров притворного благочестия. Монахи, презревшие мирскую славу и утехи, прежде едва прикрывавшие лохмотьями свою наготу, питавшиеся только плодами и кореньями — когда обогатились сами и обогатили свои монастыри, начали не только вести вызывающе роскошную жизнь, но и лелеять чрезмерно честолюбивые замыслы. Мы уже имели случай показать, что последние Аршакиды⁶ отчасти исправили ошибку Трдата, запретив иноземцам занимать высокие посты в управлении церковью, (например, стоять во главе епархий), и терпели их только в монастырях, на которые те издавна наложили руку. Высшая духовная власть и сан католикоса были наследственной привилегией рода Просветителя и лишь позднее на время перешли к роду Албианоса, а епископами епархий могли быть только армяне по национальности. Исключения были крайне редки.

Но в конце царствования Арташеса III церковники-иноземцы сделали попытку захватить не только должности епископов, но даже и патриарший престол. Тяжелые политические обстоятельства того времени благоприятствовали им. Государство Аршакидов переживало период упадка: царь был бессилен, нахараров раздирали междоусобицы. Они восстали против Арташеса, считая более приемлемым для себя тяжкое ярмо иноземной власти, нежели подчинение своему царю. Армения стояла на пороге гибели. Персам оставалось нанести последний удар — и власть последнего из Аршакидов пала...

В этих гибельных обстоятельствах чужаки поспешили воспользоваться случаем. В выборы католикоса, издревле бывшие делом только армянского царя, армянских нахараров и армянского народа, стараниями чужеземных церковников вмешались вероломные персидские владыки. Сурмак был первым, кто подал пример такой измены: по повелению персидского царя Врама он занял патриарший престол. Его примеру последовали сирийцы Бркишо и Шмуэл, опять-таки назначенные персидским царем. С какой алчностью эти предатели старались урвать себе побольше земель и прибрать к рукам богатства церковных епархий — о том история сохранила свидетельства, по сути своей достойные всяческого осуждения.

Изменники стали подлым орудием в руках персидского царя и дали ему возможность осуществлять свое губительное вмешательство во все установления свободной армянской церкви. Даже право возводить в епископский сан и распоряжаться имуществом епархий стало зависеть от персидского царя. Армянский католикос действовал рука об руку с персидским марзпаном, то есть наместником, под властью которого оказалась тогда Армения.

Все эти трагические события произошли, когда Саак Пар-тев, последний потомок рода Просветителя, был еще жив. И хотя сириец и стоявшие за его спиной персы лишили Саака власти пастыря Армении, он уже завершил великое дело ее спасения. Он сошел с исторической арены, но победа осталась за ним. Последний в роду Просветителя, он нанес и последний, самый сокрушительный удар господству иноземцев в духовной жизни Армении. Пророчески предугадывая грядущие опасности, Саак воздвиг несокрушимый заслон на их пути. Царский престол пал, патриарший престол оказался в подчинении у персов, но Партев все же спас церковь и спас народ.

Каким образом?

Великий патриарх и его соратник Месроп Маштоц создали армянские письмена и новую письменность. Армянский язык утвердился и в армянской школе и в армянской церкви, армяне стали молиться на родном языке и читать тоже на родном языке. И это стало концом засилья чужеземного духовенства. Прежде, как мы уже видели, в армянских школах изучались греческий и сирийский языки, учителями в них тоже были греки и сирийцы, их языки безраздельно господствовали и в армянской церкви. После изобретения армянского алфавита они были изгнаны. Все священные книги были переведены на родной язык народа, церковь и школа стали истинно национальными и освободились от пагубного влияния чужеземного духовенства. Верховная власть над церковью, изменнически захваченная ими, тоже вскоре ушла из их рук.

Так, последний просветитель из рода Григория Просветителя положил начало «Золотому веку» армянского возрождения, когда Армения воскресла вновь и расточилось царство тьмы...

ОДИН ЦА ЗАПАДЕ, ДРУГОЙ — НА ВОСТОКЕ

I ПАТМОС

Море было безмолвно. Оно набегало на скалистые берега острова Патмос так бережно и беззвучно, точно боялось пот-реножить его вечерний покой. Солнце клонилось к западу, и его прощальные лучи с какой-то особой нежностью касались белой гальки и пестрых раковинок берега, словно им было жаль расстаться с этой красивой игрушкой.

Одинокий остров напоминал собою небольшой гриб, выглянувший из воды. И море давно поглотило бы его вновь, если бы этот клочок суши не освятил своим присутствием праведник.