Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие…

Когда они приехали в Алушту и вошли в гостиничный холл, первые, кто попался им на глаза, была троица – Вицин, Никулин и Моргунов. Увидев гостей, те внезапно запели мелодию зацепинской песни. После чего бросились поздравлять композитора: дескать, очень запоминающаяся мелодия, им она очень нравится. Однако Гайдай продолжал оставаться при своем мнении. Видимо, чтобы убедить композитора в своей правоте, он призвал к себе на помощь сценаристов Слободского и Костюковского, которые, как он знал, всегда старались его поддерживать в спорных ситуациях. Однако на этот раз все получилось иначе. Прослушав музыку, оба сценариста стали горячо уверять Гайдая, что это именно то, что нужно: просто, но со вкусом. Видя, что и здесь он остался в меньшинстве, Гайдай обругал всех присутствующих и ушел из номера, громко хлопнув дверью. Затем, немного остыв, он разрешил Дербеневу написать слова на эту мелодию.

Когда в конце июля Гайдай приехал в Москву и прослушал песню, она ему вновь не понравилась. Первые строчки у нее были такие: «Где-то на белой льдине, там, где всегда мороз, чешут медведи спину о земную ось». Гайдай сказал: «При чем здесь мороз, если у нас действие фильма происходит летом? И вообще, такую песню никогда не будет петь народ». Но что-либо изменить уже не смог: через несколько дней надо было возобновлять съемки, где Нине предстояло петь песню Шурику. Пришлось брать то, что было. Впоследствии Гайдай поймет свою ошибку, о чем публично признается и Зацепину, и Дербеневу. Но вернемся непосредственно к съемкам фильма.

2 августа возле села Лучистое снимали следующие эпизоды: Нина забирается на камень, на котором поет и танцует; Балбес сидит на дереве и кидает в Шурика орех; Нина и Шурик уходят; Балбес сваливается с дерева на своих подельников.

Кстати, это был последний день Евгения Моргунова в экспедиции – после этого фильм снимали уже без него. Почему? Дала о себе знать несовместимость его характера с гайдаевским. Отметим, что это начало проявляться еще во время съемок «Самогонщиков» в 1961 году: как мы помним, Моргунов тогда отказался сниматься, но после вмешательства И. Пырьева его удалось вернуть в троицу. На «Операции «Ы» отношения актера с Гайдаем тоже складывались не лучшим образом, но тогда картину все-таки удалось завершить. Однако на «Пленнице» злополучный «нарыв» все-таки вскрылся. Вот как вспоминал о случившемся сам Л. Гайдай:

«На съемках «Пленницы» случилось ЧП, которое и явилось завершающим аккордом совместной работы. Моргунов пришел на съемку с поклонницами (типичный Котяра! – Ф. Р.

). Я говорю директору группы: «Убрать всех посторонних с площадки!» Моргунов на меня чуть ли не с кулаками. Я взял режиссерский сценарий и на глазах Моргунова вычеркнул все сцены с ним. А было не снято еще довольно много. «Все, – говорю директору. – Отправляйте Моргунова в Москву. Сниматься он больше не будет». Так моя тройка распалась…»

Кстати, Моргунову на съемках платили самую низкую ставку в троице – 25 рублей за съемочный день, в то время как Никулин получал 50 рублей, Вицин – 40 (у Демьяненко ставка равнялась 50 рублям, у Варлей – 13 рублей 50 копеек). Но это так, к слову.

31 августа съемочная группа вернулась в Москву, чтобы здесь закончить работу в павильонах. Съемки шли до ноября. Тогда же происходит ЧП: руководство «Мосфильма» требует от Гайдая изменить Саахову фамилию. Почему? Дело в том, что секретарем партийной организации киностудии одно время был человек со схожей фамилией – Сааков. Естественно, у многих могли возникнуть нехорошие ассоциации, ведь Саахов в картине – персонаж отрицательный. Однако, чтобы переозвучить уже смонтированные куски, пришлось бы затратить уйму времени и средств. Что делать? Спас ситуацию Юрий Никулин. В те дни он по своим цирковым делам пошел на прием к министру культуры Екатерине Фурцевой. Тут же, в присутствии Никулина, министр позвонила директору киностудии и спросила грозным голосом: «Что это там у вас собираются переозвучивать?» Тот, видимо, испугавшись, залепетал: «Нет, нет, что вы! Никакого переозвучания не будет!» Так разрешилась эта проблема.

16 ноября состоялся худсовет по картине. Приведу отрывки из некоторых выступлений:

Э. Брагинский (драматург): «Смотрел картину с большим интересом. Это в общем смешно, и зритель это будет смотреть…

Музыка хороша, кроме песни Никулина, которая кажется пошловатой. Очень хорошо играет Этуш, по-настоящему, по большому счету. Правда, кроме сцены возмездия…

Варлей очень мила. В троице лучше всех играет Никулин и хуже всех Вицин. Демьяненко в начале вял, вообще его можно несколько сократить…»

М. Туровская: «Картина будет смотреться. Троицу надо бы сократить – на этот раз они все, включая и Никулина, перекривлялись…»