Самый красивый кошмар

— В принципе, да, — согласилась аппаратчица. — Тем более, смотрите: вон плакат, краны разного цвета, разной формы… Они, кстати сказать, и открываются в разные стороны. Но до сих пор время от времени допускаются ошибки, путаница, подают вакуум к одной чистой нефти, и происходит взрыв…

— И у вас у самой бывало такое? — спросила я.

— Нет, слава богу! — весело воскликнула аппаратчица. — Тех, кто допустит взрыв, как минимум с работы увольняют, а то и под суд отдадут. Если, конечно, им удается в живых остаться! — добавила она с лукавой улыбкой.

— Ну, как тут у вас дела? — спросил Щеглов, вдруг появившись в дверном проеме. — Беседуем? Отлично, беседуйте на здоровье! — Он усмехнулся. — Слушайте, сейчас правда будет новая загрузка реактора, — сказал он чуть более серьезным тоном, — по инструкции, посторонним присутствовать в этот момент в цехе запрещено…

— Да ладно, Денис, пусть журналистка посмотрит! — возразила аппаратчица неожиданно фамильярным тоном. — Что ей сделается-то…

— Ничего, да? — Щеглов довольно ухмыльнулся. — Ну, смотри, Наташка, под твою ответственность…

Он хотел уже выйти из аппаратной, как вдруг на пороге ее появился Сергей Викторович, начальник пятого цеха.

— Так, вы что? Ну-ка, марш отсюда! — заговорил он сердитым тоном. — Сейчас ответственное начало технологического цикла, вы не имеете права здесь находиться!

— Ладно, ладно, Сергей… Викторович! — воскликнул Щеглов, бесцеремонно выталкивая начальника цеха из аппаратной. — Пусть посмотрит, ничего не случится.

— Да ну тебя на хрен! — снова вспылил тот. — Ты что, нас всех под суд хочешь отдать? Пусти, обормот проклятый!

Но Щеглов, схватив сопротивляющегося начальника цеха в охапку, уже тащил его прочь из аппаратной.

Я оглянулась на аппаратчицу, казалось, она не замечала произошедшей сцены. На ее пульте мигало теперь зеленое табло: «Реактор к новой загрузке готов». Шутова переключила какой-то рычаг, и тут же зеленое табло погасло. Зажглось желтое с надписью: «Идет загрузка нефти». Стрелка одного из приборов быстро и плавно отклонялась, показывая растущее количество нефти в реакторе, аппаратчица не сводила глаз с нее, сжимая в руке еще один какой-то рычаг. Внезапно, когда стрелка прибора достигла красной черты, аппаратчица быстро переключила рычаг, и желтое табло погасло.

— Все, реактор полон, — объявила она вполголоса. — Теперь самый ответственный момент. Главное — не перепутать вентили…

Аппаратчица потянулась к синему вентилю, но увидеть, как она откроет его, мне не было суждено: снаружи аппаратной меня окликнул Щеглов:

— Ирина Анатольевна! Смотрите сюда! Здесь самое интересное!

Я послушно высунулась в смотровое окно, увидела Щеглова и Сергея Викторовича, стоявших вместе посреди цеха.

— Вон, вон туда смотрите! — крикнул мне Щеглов, показывая куда-то в сторону.

Я послушно посмотрела туда, но не увидела ничего особенно интересного. Клубы пара поднимались из какой-то трубы, как от прорванной линии теплотрассы — зрелище вовсе не оригинальное и совсем не радостное. Реактор тем временем задрожал, зарокотал, и я восторженно приветствовала его рокот, свидетельствующий о начавшейся внутри его реакции.

Вдруг позади меня в аппаратной раздался истошный женский вопль. Краем глаза я успела заметить, как огромный реактор медленно приподнимается над полом, и снизу его, точно ракету, окутывают клубы пара. И в этих клубах тонут стоящие посреди цеха Щеглов и Сергей Викторович. Волна грохота нарастает, огромный стальной реактор раскалывается надвое, обнажая светящееся огнем свое нутро. В этот момент чьи-то руки оторвали меня от бокового смотрового окна и бросили на холодный, грязный стальной пол. Кто-то, скорее всего аппаратчица, упала на меня сверху и закрыла меня всю своим огромным бесформенным, как балахон, комбинезоном. И в этот момент громыхнуло страшно, оглушительно, казалось, сотрясся и закачался весь мир, и я на некоторое время оглохла и онемела. Страшный удар обрушился на нас, да такой силы, что мне показалось, еще мгновение, и я его не выдержу, и поток тяжелой, огненно-горячей жидкости хлынул на нас сверху, просочился, обжигая, под защитный балахон, укрывавший нас. Мы обе, не помня себя от ужаса, закричали, но наши крики в стоявшем вокруг грохоте едва ли были слышны.

— Прижимайтесь к земле! — вдруг разобрала я нечеловеческий вопль аппаратчицы прямо над моим ухом. — Как можно крепче прижимайтесь к земле! Сейчас будет…