Самый красивый кошмар

— На нашем заводе все возможно! — уверенно заявила лаборантка. — Мафия тут страшно сказать как шурует. И нефть воруют, и дорогой бензин…

— И авиационный керосин? — подсказала я.

— И его тоже, — ничуть не смущаясь, подтвердила лаборантка.

— И кто его ворует?

— Я же говорю вам — мафия. Здесь целая шайка орудует, все друг с другом повязаны, все друг за дружку горой стоят. Только потяни за одного, все остальные тебя съедят.

— А кто это — все? — нетерпеливо спросила я. — Покойный Сергей Викторович Венглер тоже воровал? Или как?

— Венглер? — Лаборантка презрительно рассмеялась. — Кто это вам сказал?

— Щеглов.

— Я же вам сказала, поменьше вы слушайте этого Щеглова, он балбес!

Лаборантка продолжала с улыбкой смотреть на меня. Я в это время задумалась — что-то во всех этих разговорах мне активно не нравилось. Но понять, что, я не успела. Потому что в этот момент в лабораторию влетел раскрасневшийся от волнения и быстрой ходьбы Щеглов. Увидев меня, он одно мгновение напряженно хмурился, словно стараясь понять, что мне удалось узнать от лаборантки. Но это длилось только одно мгновение. В следующее он широко улыбнулся, словно надел маску любезной улыбки, и подошел ко мне.

— Ну вот, Ирина Анатольевна, наконец-то я вас нашел! — воскликнул он радостно и фальшиво. — Что же это вы, взяли да и сбежали от меня? И даже свою команду бросили! Пойдемте, нас ждет стол, ваши сотрудники уже все сидят там.

И, взяв меня за руку, он бесцеремонно потащил меня прочь из лаборатории. Ее работницы, пряча иронические ухмылки, смотрели нам вслед.

* * *

Стол и в самом деле был накрыт в заводской столовой, причем очень даже неплохой стол. И нефтью внутри столовой больше не пахло — или, может быть, я просто уже привыкла к этому запаху настолько, что более не ощущала его. Этот обед оказался теперь очень даже кстати, был уже первый час дня, и с утра я успела проголодаться. Щеглов, усевшись рядом со мной, к досаде Лерочки Казариновой, ухаживал за мной как мог. Открыл бутылку шампанского, предложил тост за областное телевидение. Однако я только пригубила вино и поставила фужер обратно на стол. Пить мне было еще решительно рано: за прошедшие полдня я не узнала практически ничего из противоречивых слухов и неясных подозрений, и «загудеть» теперь мне было совершенно ни к чему. Хотя создалось такое ощущение, что именно этого и добивался Щеглов. Что ж, его можно было понять. Он, очевидно, получил от начальства задание встретить телевизионщиков как можно радушнее, для виду ни в чем им не отказывать, но на деле показать как можно меньше.

Щеглов меж тем выпил два больших фужера шампанского, рожа его покраснела, а глаза сально заблестели.

— Зря вы не хотите ничего выпить, — проговорил он, вплотную придвигаясь ко мне и дыша в лицо отвратительной смесью винного и табачного перегара. — Живем-то мы один раз, надо же что-нибудь и хорошее в жизни иметь.

— Например, напиться, как свинья, — заметила я.

Щеглов нахально ухмыльнулся.

— А кстати, как к вам прибывает нефть на завод? — поинтересовалась я. — Только по железной дороге?

— Бывает, что и по железной дороге, — сказал он, глядя на меня расслабленно. — Как раз этой ночью пришло восемь цистерн.

— Это я уже слышала, — сказала я. — А других способов доставки нефти на завод не существует? Я вот слышала, что через Багаевку тянется к вашему заводу нефтепровод…

— Тянется, конечно. — Щеглов ухмыльнулся, вальяжно откидываясь на стуле и не сводя с меня своих сальных глаз. — Тянется, потягивается…

— Но он ведь сейчас не функционирует, правда?

— Почему это не функционирует? — удивился Щеглов. — Все нормально функционирует. Качают по нему нефть, все как положено.

— И эта нефть также поступает для производства авиационного керосина?

— Эта — нет, — сказал Щеглов. — Эта идет на производство солярки и дешевого бензина… Слушайте, бросьте вы это все на хрен, а? Охота вам в этом дерьме копаться? Давайте лучше выпьем! Нате-ка ваше шампанское! Такое шампанское грех не выпить!

И он, нагло облапив меня левой рукой за плечи, правой взял мой невыпитый фужер шампанского и стал подносить его к моему лицу. Почувствовав бесконечное омерзение, я стряхнула его руку, едва-едва удержалась от того, чтобы не заехать ему по морде. От удивления Щеглов выронил фужер, шампанское разлилось по столу.

— Что-то вы не очень любезны, гражданин начальник! — заявил Щеглов, делано рассмеявшись. — Ни дружить, ни пить со мной вы не хотите. За что такая суровость?

— За свинское поведение, — невозмутимо сказала я. — Вы мне заявили, что погибший вчера Венглер воровал на заводе авиационный керосин. Это правда?

— Может быть, и правда, — Щеглов нахально ухмыльнулся.

— А поподробнее вы мне можете про это рассказать?

— Вам что, надоело жить на этом чудесном белом свете? — деловито осведомился Щеглов. — Вы что, не знаете, что такое бензиновая мафия?

— Нет, не знаю, — сказала я сухо. — Вот вы мне и расскажите, что это такое. Так сказать, просветите меня.

— Ну уж нет! — Щеглов расхохотался, снова наливая себе шампанского. — Если вам на земле жить надоело, то я-то умирать раньше времени не собираюсь!