Самый заурядный попаданец в гоблина. Книга 1

Решилось всё не скоро. Ещё день и ночь они были в неведении. Приходил местный стражник, приносил еду. Пётр первый раз в своей жизни увидел гнома, именно такой национальности был местный надзиратель. Что о них можно сказать: ростом ещё даже меньше, чем Пётр, но не намного, где-то метр сорок. Очень сильный, даже сверхсильный, пальцы толстые, руки бугрятся мышцами. Он приносил еду и уходил, вопросы игнорировал и сам их не задавал. Кормили тут, кстати, очень даже хорошо: каша пшенная с маслом и сахаром, а также чай. На ужин, видимо — просто Пётр затруднялся с определением времени суток — принесли сладкую булочку и опять же чай. Такие качественные продукты в этом мире он ещё не ел. И как-то всё это не вязалось с тем, что у них отобрали одежду. Обычно о простых заключённых так не заботятся и хорошими продуктами не кормят. А им даже лимон на завтрак в чай положили. Отобрав у них одежду, их не хотели унизить, видимо, на это есть какая-то важная причина, о которой Пётр не знал. Вместо обеда к ним пришёл какой-то дорого одетый хмырь в белых одеждах с фиолетовыми узорами. Шёл он в сопровождении двух уже знакомых Петру персонажей: лейтенанта и Смита. Хмырь посмотрел секунд десять на Умку, потом мимолётно глянул на Петра, и тяжелым взглядом уставился на сержанта со Смитом.

— Вы, дебилы, взяли не тех.

— Но как же, ваша милость, не тех? У неё же был ручной гоблин.

— Я по ауре смотрю. Почему вы так не сделали? Это не Ванесса Де’Мир.

— Всплыл артефакт, — лейтенант предъявил найденный Петром у гоблинов кольт. — А видящий у нас сдох на прошлой миссии. Но мы же проверяли! Мы рассовали вокруг её дома старые газеты с объявлением о поисках. Один из них она нашла и узнала себя по портрету.

— Вы понимаете, что вы некомпетентные дебилы? Вы читали вообще отчёт? Или только картинки смотрели? Там же чёрном по белому написано, что УНИКАЛЬНЫЙ ГОБЛИН, — хмырь распалялся с каждым словом и под конец уже кричал.

— Но он и есть уникальный, он вполне разумен и даже говорить умеет, — оправдывался за двоих лейтенант.

— Ой, придурки, нет у меня на вас никаких нервов, — сказал хмырь, хлопая себя рукой по лицу. — Уникальность того гоблина была в том, что он являлся самкой. Единственной, блядь, в этом мире самкой. Вы хоть хуй от пизды в состоянии отличить? Придурки деревянные. Вот хуй, — хмырь ладонью указал в сторону Петра, — вот пизда, — теперь хмырь указал на Умку, — элементарно же.

— Мы подумали, что в отчёте опечатка, ведь не существует же гоблинов-самок.

— Подумали? Вы, кретины, ещё и думаете? Вам не за это деньги платят. Я бросаю все свои дела, лечу в эту дыру, чтобы наблюдать вашу ошибку. Казнить бы вас, придурков, да это будет слишком просто.

Хмырь развернулся и зашагал прочь.

— А что с этими двумя делать? — спросил вслед уходящему хмырю лейтенант.

— Избавьтесь от них, — небрежно сказал он.

Душу Петра ела досада, всё это из-за какой-то дурацкой ошибки, им сломали жизнь, потому что просто перепутали с другими. Так нелепо и так обидно.

— Что будем делать, сэр? — спросил Смит.

— Да выкинем за борт, не приземляться же из-за них.

— Девку жалко, сисястая, — Смит масляным взглядом смотрел на Умку.

— Его милость сказал избавиться от них.

— Гоблина за борт, а с эльфой позабавимся. Ну и … — Смит ненадолго задумался, — продадим её на невольничьем рынка Торента, в трущобах, там всех принимают, да и эльфа-рабыня, это ж тыщь пять фунтов.

— Хм-м-м-м, — лейтенант задумался. На Умку похотливых взглядов он не бросал, а вот неплановый заработок его интересовал. Особенно если учесть, что за их промашку с заданием и растрачу средств в Зул-Таре им теперь не видать премий где-то полгода, деньги им будут очень кстати. — А если кто-нибудь из эльфов её там увидит?

— Уши обрезаны, Сэр, среди своих она чужая, — значимо заявил Смит.

— Ладно, действуй, — сдался лейтенант, а потом добавил, — Только эльфийку спрячь в укромный уголок, не бордель же.

Видимо, от лейтенанта не укрылся масляный взгляд Смита, который тот то и дело бросал на голую эльфийку.

— Гарольд! — воззвал Смит тюремщика. — Поджарь пятую камеру, только не сильно. Хочу посмотреть, как он в воздухе будет кувыркаться.

В следующий момент Петра ударило током, потом ещё раз, пока гоблин не пришёл в состояние нестояния.

— А-а-а-а НЕТ! — бесновалась в своей камере Умка, стукаясь головой о решетку и понимая, что происходит что-то нехорошее. — Сталин, Сталин, а-а-а-а-а, не уходи!