Розамунд откинулась в кресле мужа. Она представила Марка и ее губы невольно вздрогнули.
Третьим документом была служебная записка, адресованная Министру Обороны, сложенная в прозрачный, канцелярский конверт, на дне которого лежала флешка. Розамунд включила компьютер.
Розумунд резко остановила запись, почувствовав жар. На долю секунды что-то щёлкнуло в ее душе — всплеск, вспышка. Словно обессиленный заключённый, тянущий руку к окошку в карцере, маленькая девочка в душе Розамунд протянула руку Матильде. Она появилась лишь на мгновение и снова исчезла в темных глубинах ее души. Розамунд на секунду засомневалась и тут же увидела лицо отца в отражении экрана:
— Иногда дорогая людям надо помогать. В этом нет ничего страшного. Ты можешь даже иногда подталкивать кого-то к действию.
— Да, папа, я понимаю. — отвечает десятилетняя Розамунд.
— Ускорять неизбежные события не есть преступление, доченька. Преступление — не подсказать, не указать. — он нежно погладил ее по макушке — Особенно женщинам.
«Женщины» — произносил отец Розамунд постоянно и в разной интонации, но звучало это всегда как упрёк. Те редкие моменты, когда вчерашнее похмелье уже отошло, а предвкушение предстоящей попойки ещё не наступило. В эти редкие моменты чистого разума, когда не было ни раздражения, ни желания заниматься нравоучениями, Розамунд чувствовала настоящие отношения с отцом. «Вы, женщины, думаете, что много знаете, и все можете, но это далеко не так» — он посмотрел на свою дочь и тяжело сглотнул, словно в горле застрял кусок сухого ржаного хлеба. Он любил своих дочерей, но после рождения второй он твердо пообещал себе сделать из них нормальных людей, и придерживался этого плана всю жизнь.
«Ах, отец, ты всегда заботился о нас», подумала Розамунд закурив красные мальборо. «Пора и мне позаботиться о своих близких». — Она провела рукой по коричневому конверту.
Из служебной записки Марка Руссо от 15 апреля адресованной Министру Обороны Абелю Бертрану: